– Я поговорю… поговорю… завтра. Сегодня сил нет, неизвестно, как она это воспримет, – провожая подругу до калитки, сказала Мария.

– Всё, Валюша, заканчивай работу. Устала я очень, да и ты едва на ногах стоишь. Пошли спать, – сказала Мария, вернувшись в дом и закрывая дверь на замок.

– А можно, я сегодня с тобой лягу? Одной страшно, – спросила Валентина.

– Конечно, милая, пошли ко мне, – ответила Мария.

В её спальне стояли две кровати, где она ещё спала с мужем, да так ничего не стала переставлять. Ей нравилось спать на широкой кровати, вернее, на двух кроватях, поставленных вместе. Обняв дочь, она поцеловала её в голову и устало закрыла глаза.

Утром, Марии надо было идти на работу, но оставлять Валентину одну, она боялась. Мария стояла над спящей дочерью и раздумывала, говорить ей о разговоре с Алевтиной или нет.

– Нет, Алевтина, не смогу я так. Родится ребёнок, кто же сможет отдать его, будто собачонку? Уж лучше попробовать вызвать выкидыш. Да простит меня Бог, – думала женщина, а слёзы сами текли из глаз.

Она прошла на кухню и открыла ящик стола, куда Вера Константиновна положила травы. Мария лихорадочно искала хину, другие травы она просто побоялась трогать, не зная, от чего они. К ней вышла Валентина.

– Мама, ты чего? На работу не опоздаешь? – спросила она.

– Ничего, все знают, что я вчера мать похоронила, позже пойду. А ты вот… выпей вот этот порошок, три дня попей, думаю, он поможет, – сказала Мария, отдавая дочери маленький пакетик.

– Что это? И зачем нужно пить? – спросила Валентина.

– Это хина, дочка, он вызовет выкидыш. Наверное… – неуверенно произнесла Мария.

Валентина взяла пакетик, раскрыла его и высыпала содержимое на язык. Потом запила его водой.

– Дай Бог, поможет. Валюша… пойду… ты одна не боишься оставаться? – спросила Мария, готовя завтрак.

– Нет, чего мне бояться? Я же в своём доме, – ответила Валентина.

– Ну да… только… – Мария запнулась.

– Мамочка, ты не бойся за меня, глупостей больше не будет. Не переживай, – сказала Валентина, сев за стол.

– Будь умницей, я к обеду приду, – сказала Мария, позавтракав и вставая из-за стола.

Женщина ушла с тревогой в душе, а Валентина решила прибраться в доме. Закончив уборку, она подмела во дворе, соседские мальчишки перетаскали столы и скамейки. К обеду пришла Мария, увидев, что везде чисто, она похвалила дочь.

– Вот умница, чистота везде. Пошли в дом, выпьешь порошка и сядем обедать, – сказала Мария.

Вечером зашла Алевтина, женщина хотела узнать, что же решила Валентина.

– Ну что, ты поговорила с дочерью? – с надеждой спросила Алевтина.

– Нет, не поговорила. Послушай, Алевтина, ну как ты себе это представляешь? Не зверька же просишь, живого ребёнка. Не могу я так, пусть даже этот ребёнок от этих извергов. Да и кто позволит всё это проделать? Ты прости, но так нельзя, – ответила Мария.

Алевтина тяжело опустилась на стул.

– Как же это… а я уже и Егору сказала про ребёнка. Правда и он тоже сначала был против, потом я его уговорила. Подумай ещё раз, Мария. Ну зачем девочке жизнь портить? – слёзно просила Алевтина.

– Портить? Да моей дочери уже жизнь сломали, понимаешь? Да и поздно уже, – ответила Мария.

– Прости… но и я потеряла взрослого сына. Думаешь, мне легче? А что значит поздно? Что ты имеешь ввиду? – испуганно спросила Алевтина, которая только осознала смысл слов Марии.

– А то и поздно. Я Валентину хиной пою, думаю поможет и у неё будет выкидыш, так мама говорила, – ответила Мария.

У Алевтины сразу потух взгляд и она медленно поднялась со стула.

– Пойду я своих мужиков кормить, – сказала женщина и пошла к выходу.