– Вот и хорошо. Теперь заживём мы с тобой, доченька, – радостно сказала Мария.

– Ну да… заживём… наверное, – неуверенно произнесла Валентина.

– Давай я тебя покормлю, сесть сможешь? – участливо спросила Мария.

– Я сама поем, ты иди, на работу опоздаешь, – поднимаясь и сев на кровати, сказала Валентина.

– Ладно, поешь, пока бульон горячий. А я пошла, – подавая дочери банку, завёрнутую в плотное полотенце, ответила Мария.

Вечером следующего дня, Валентина пришла домой. Прошло два месяца, Валентина, наконец, успокоилась. Мария не настаивала, чтобы дочь устраивалась на работу, да и работы в деревне не было, хотя и была деревня одна из передовых в области. Как-то, сидя вечером за ужином, Валентина сказала, что хочет уехать в город.

– Ну что я буду тут делать, мама? А там я и работу смогу найти, а следующим летом постараюсь в институт поступить. Только не на исторический, как Валя хотел. Я врачом хочу стать, как Тамара Владимировна, – сказала Валентина.

Марии не хотелось расставаться с дочерью, но она понимала, что здесь, в деревне, ей ничего не светит. А в городе может и судьбу свою встретит. Так думала Мария.

– А жить-то в городе где будешь? У нас ведь родных там нет, – спросила Мария.

– Ничего, я не пропаду. А здесь… всё напоминает о том, что произошло. Не могу больше. А хочешь, вместе уедем? – предложила Валентина.

– Да что ты! Куда я отсюда? Здесь бабушка твоя лежит, братик твой. Нет, а ты поезжай, за меня не беспокойся. Только не забывай, твой дом здесь и я всегда тебя жду, – обнимая дочь, сказала Мария.

Два дня ушли на сборы, не Бог весть какие вещи, но скоро зима, Валентина складывала вещи в чемодан. А Мария готовила ей на дорогу съестного. Ведь Валентина собралась ехать не куда-нибудь, а в Москву и от этой мысли, у Марии сжималось сердце.

Рано утром, Мария проводила дочь до станции, Валентине надо было ехать с двумя пересадками. Они крепко обнялись и долго прощались.

– Береги себя, Валюша, а если не получится, возвращайся, – целуя дочь, говорила Мария.

– И ты себя береги, мамочка. Я писать тебе буду. Устроюсь, адрес напишу. Ладно, поезд стоит всего десять минут, пойду я, – сказала Валентина, поднимая чемодан с земли.

А вечером, к Марии, с радостным лицом, прибежала Алевтина.

– Ну что, Валюшка уехала? Проводила дочку-то? – спросила Алевтина, с нетерпением сев за стол.

– Да… проводила. Дом как-то сразу опустел. Что мне теперь одной делать, не знаю, – с грустью ответила Мария.

– Замуж тебе надо, Мария. Молодая, красивая баба и одна кукуешь. А когда мужик рядом, хм… и тепло, и уютно. Может и ребёночка ещё родишь. Налей-ка и мне чаю. А я что пришла-то… хочу тебе первой сказать… кажется, я того… понимаешь? – понижая голос, будто боясь, что её услышит кто чужой, сказала Алевтина.

– Что того? Ты такая радостная, будто в лоторею выиграла. Ладно, говори уже, – сказала Мария, наливая подруге чай.

– Ой, Мария… сама ещё точно не знаю… но… у меня задержка, представляешь? – будто задыхаясь, радостно говорила Алевтина.

– Да ладно! Беременная, что ли? – не веря своим ушам, спросила Мария.

– Аха! Кажется, так и есть. Только не тошнит меня, как с мальчиками было, но аппетит появился, – вся светилась Алевтина.

– Ты бы к Тамаре Владимировне сходила, она точно скажет, – сказала Мария, доставая из холодильника котлеты и пододвигая Алевтине.

– Да не, я только поела, ну ладно, аппетитно очень, съем одну, – сказала Алевтина, откусывая котлету.

– Это я Валюше на дорогу жарила. На сердце у меня неспокойно, так тревожно за дочь. Девочка совсем, а столько уже пережила. Как она там одна будет… – всплакнув, сказала Мария.