– То есть…

– Убила? Уж не знаю, как, но точно она!

– А с чего такая уверенность?

– Ох, сяду я. – Девушка опустилась на стул. – Так ведь сама слыхала, как они грызлись. Галкина старшая с Варькой. И не спрашивайте, из-за чего, – предупредила она мой следующий вопрос, – я просто мимо шла, уж темно было, не стала подслушивать.

– Понятно.

– Одно только помню, как Аринка визжала, что Варька пожалеет, что она ее прибьет, самолично закопает, да так, что никто не найдет, и все в таком духе.

– И когда это было?

– Да за день примерно до того, как Варька пропала.

   О как! Угрозы расправой накануне исчезновения ведьмы – это уже серьезно.

– Понимаете, да? – прошептала Танюша.

   Я кивнула и помогла ей встать. Вышла проводить, с улыбкой посмотрела, как Митрич помогает своей розочке усесться на телегу и медленно уезжает со двора, и сама перестала видеть в нем старика. Вот ведь как бывает.

– Наконец-то все разошлись, – раздалось над ухом.

   Сильные руки притянули меня к горячему телу.

– Пусти, Демьян, твоя ведьма еще даже не обедала!

– Вот и начни прямо с десерта! – развернул лицом к себе и так поцеловал, что аппетит во мне проснулся совершенно иного рода.

   Как же трудно держать оборону крепости, оказывается! Так хочется капитулировать…

– И что тебе от них надо? – Демьян помог мне слезть с вороного около избы, из-за цвета похожей на тыкву.

   Хороший вопрос! Если бы я могла выбирать, то сейчас из нее выбежала бы Галкина дочь, Аринка, упала на колени и взахлеб начала рассказывать, как и за что убила Варю, где закопала мою предшественницу. А потом…

   Дверь избы хлопнула, из нее и в самом деле выскочила дородная деваха – из тех, что не просто кровь с молоком, а еще и с куском сыра, колбасы и шматом сдобного пирога сверху. Она и впрямь понеслась ко мне, громко топая и неуклюже размахивая руками – почему-то все полные женщины не умеют бегать красиво.

   Ух, ты! А желания, и впрямь, сбываются!

– Вы… вы… – она остановилась напротив, хватая ртом воздух. – Ой, мамочки, не могу!

   На лицо одышка, вызванная лишним весом, который и так плохо влияет на личную жизнь, а тут еще и здоровью ущерб наносит.

– Вы пришли, Маруся! Быстрее, – девушка схватила меня за руку и потащила к крыльцу. – И ведь как быстро! А мы только за вами послали!

   Мы прошли сквозь сени и вошли в дом.

– Вот они, все тут, – девушка подвела меня к широкой кровати, на которой лежали три тщедушные старушки, на вид почти одинаковые – коротко стриженые седые волосы, халатик, белые носочки.

– Простите, ничего не понимаю. – В замешательстве глянула на Галку, которая вплыла в комнату как огромный ледокол в порт.

   Казалось, даже мебель отодвинулась в стороны, вжавшись в стены и втянув живот, как рядовые по прибытии генерала.

– Да что ж непонятного-то? – женщина вздохнула. – Свекрови это мои. – Мужья не живут долго, все перемерли, а мамки-то ихние на мне остались, как и дочки!

– Так, это ясно.

– А сегодня прихворнула одна – сердце, говорит, колет. Ну, я и внимания особого не обратила, у них вечно то одно болит, то второе, капелек накапала. – Галка шумно выдохнула. – А потом вторая тоже слегла, а следом и третья! Помираем, говорят!

   Бабушки как по команде приоткрыли глаза, глянули на меня и подтвердили хором:

– Помираем!

– И чего удумали, старые? – их общая невестка села на кровать, заставив ту жалобно скрипнуть. – Ведь на деревне-то все скажут, что я вас уморила! – она всхлипнула. – И так ведь Черной вдовой кличут, а ежели помрете, так и вовсе убийцей нарекут!

– Давайте не будем волноваться раньше времени? – предложила я. – Надо осмотреть бабушек, подвиньтесь, Галина.