Огневский вспомнил, что учитель говорил несколько раз, – он ложится на операцию в сингапурскую клинику, что-то очень сложное, на глазу. Мастерство мастерством, а возраст дает о себе знать – Вану, пожалуй, под семьдесят.

Андрей не успел ничего ответить, как старик уже бросился на него, метя в голову серией быстрых двоек.

Спарринги учитель устраивал редко, но Огневскому они очень нравились. Во-первых, все лучше, чем просто терпеть избиения, – можно, наконец, и в ответку старому изуверу двинуть. Причем в полную силу – Ван, при его уровне датун-шу, умел почти полностью подавлять болевые ощущения. Поначалу Огневский не решался, но потом пару раз таки отвел душу и стукнул старика как положено. А тот и глазом не повел, даже когда прилетало крепко, в печень или колено. Так что сейчас можно было себя не сдерживать.

«Легко ему, наверно, будет на операциях, – думал Андрей. – Боли-то не чувствует…»

Ван, впрочем, тоже в долгу не оставался, лупил так, что будь здоров. По технике сейчас выигрывал учитель – ему удавалось провести по Андрею больше ударов, чем получать в ответ. Хотя было видно, что устает он быстрее ученика, еще очень молодого и крепкого.

Тут в сверкающую тишину боя ворвался совсем неожиданный звук – трезвон мобильного телефона. Учитель жестом велел остановиться, так что Огневский застыл в состоянии замаха для удара ногой, чуть не упал на бетонный пол террасы.

Это было что-то новое – учитель и ученик всегда выключали мобильники перед занятием, как иначе? Старик ничего не делал просто так – если оставил свой аппарат включенным, значит, очень ждал этого звонка.

Ван отошел, так что разговора было не разобрать. Пару раз он воскликнул что-то по-кантонски, видимо, переспросил с возмущением. Причем одну и ту же фразу: что-то неразборчивое, потом слово «чхинь», то есть «тысяча».

Через минуту отключил телефон, постоял, что-то сердито пробормотал себе под нос. Это был максимальный уровень эмоций, который Андрей видел у старика, всегда абсолютно непоколебимого.

Огневский молчал, не смел лезть с вопросами.

– Ты когда-нибудь пробовал хмельной чай? – вдруг спросил Ван.

– Это если в него коньяка налить? – спросил Огневский. – Еще бы!

– Фу… – поморщился учитель. – Нет, конечно. Я имею в виду старинный, благородный напиток. Это… ну что-то вроде пива, сделанного на основе чайной заварки. Не то что… чай и коньяк, что за дикость! – Он покачал головой. – Пойдем, попробуешь.

Учитель жил скромно. На маленькой кухне, куда он привел Огневского, едва хватало места для узкого столика вроде барной стойки и двух стульев.

Ван достал из холодильника кувшин с крышкой и две чашки, налил себе и гостю мутноватого напитка. Пригубили. Андрей попытался распробовать экзотику, но, если честно, было так себе – что-то вроде очень светлого пива, разбавленного зеленым чаем. А вот учитель оценил, посмаковал.

– Отдых от тренировок отменяется, – сказал старик, с виду уже снова абсолютно спокойный. – В Сингапур я не поеду.

– Вам нужны деньги? Не хватает на операцию? – спросил Огневский, вспомнив восклицания про чхинь. – Сколько-то тысяч долларов? И я так понимаю, не местных, а американских.

– Разведчик есть разведчик, – улыбнулся учитель. – Да, увы, нужны и срочно. Семейные проблемы…

– Сколько?

– Двенадцать тысяч долларов, – вздохнул старик. – У меня на операцию было отложено пять… Сейчас допьем – и пойду по родственникам, нужно успеть занять остальное. Если у кого-то найдутся деньги, конечно…

– Итого не хватает семи тысяч, – подытожил Андрей. – Я вам одолжу. В счет будущих тренировок.

Старик покачал головой: