Так что предложение Пайтора было вполне справедливым – оно давало шанс каждому. Сегодня счастливый удар, вскрывший гнездо, мог нанести один, а в следующий раз – уже другой. По одобрительному гулу юный маг понял, что его идея пришлась по сердцу.

– Мы вас не подведём, ваша милость! – загомонили они. – Будем работать на совесть! Вы нам только показывайте – куда рыть, а мы уж и самого Гурра выроем, ежели надо будет!

– Гурра не нужно, – засмеялся Пайтор. – Довольно будет и мангила.

В отличие от Палланта, Пайтор ещё ни разу не попадал на «поляну». Он всегда чувствовал минимум одно гнездо, и это тоже очень воодушевляло рудокопов, которым не приходилось впустую мотыжить неподатливую глину. Чаще всего за рабочий день они добирались хотя бы до одного гнезда. Самородки попадались некрупные, но и совсем уж мелкими их назвать было нельзя. Компания (по крайней мере открыто) не вела какие-то отчёты по каждой рабочей артели, но, если таковые всё же имелись, то Пайтор и его люди были там далеко не на последних местах.

Большая магическая сила, а главное – недюжинные природные способности к магии очень помогали и здесь. Ещё работая с Байрадом юноша заметил, что чувствует мангил гораздо острее и дальше, как хороший охотничий пёс. Да, ему пока не хватало опыта, и он часто ошибался с расстояниями (ему всегда казалось, что гнездо находится ближе, чем оно было на самом деле), но никогда – с направлением.

Пайтор частенько встречал старые тоннели, вихляющие так, словно их прорубил пьяный рудокоп. Разумеется, рабочие были не при чём – они рыли в том направлении, куда им указывал неумёха-разведчик. У Пайтора же все тоннели были прямы, словно вырубленные по нитке, и это тоже не могло не радовать работяг.

В общем, молодой волшебник довольно быстро втянулся в работу, и хотя он так и не свыкся полностью с душной темнотой шахт, но понял, что без особых проблем переживёт этот год. Паллант вроде бы тоже не бедствовал – теперь, когда у него был собственный участок шахты, он тоже почти каждый день хвалился найденным гнездом.

У друзей было гораздо меньше времени теперь на беседы. Возвращаясь, они немного отдыхали, а затем шли в общую залу, чтобы поужинать. Ну а затем, как правило, они отправлялись обратно в комнату и валились спать, чтобы восстановить силы к следующему дню.

Их дни всё больше превращались в рутину, сливались в один общий поток, из которого было довольно трудно вычленить что-то ценное. Даже совместные ужины, которые поначалу казались развлечением, быстро приелись и даже стали слегка раздражать своей пустотой, бессмысленной шумностью, скабрёзностью.

Довольно быстро оба мага познакомились и с более злачной жизнью Трибарриса. Поскольку Компания давала своим работникам дни отдыха, новые товарищи настояли на необходимости посетить знаменитый на всю округу игорный дом, по совместительству являвшийся и борделем.

Признаться, Пайтору не понравилось ни то, ни другое. Игра сбивала его с толку своей случайностью, непросчитываемостью, какой-то глупостью, ведь как иначе можно назвать необходимость рисковать деньгами, доверяясь лишь слепой удаче? Что же касается куртизанок, то довольно быстро выяснилось, что его не прельщают купленные затасканные женщины с тупым цинизмом в дурно накрашенных глазах. Это была даже не брезгливость – скорее равнодушие. Он просто не мог воспринимать их как объект желаний.

Таким образом, обычно он старался избегать незамысловатых развлечений его товарищей, составляя им компанию лишь тогда, когда они начинали пенять на его пренебрежение их обществом. Паллант, кстати, в этом плане отличался от своего товарища. Ещё живя в имении отца, он не гнушался ни вин, ни прелестей служанок, так что здешняя жизнь определённо была ему по душе. Впрочем, и он уставал во время работы достаточно, чтобы не злоупотреблять незамысловатыми развлечениями Трибарриса сверх меры.