Господи, за что мне это всё, думала я. Нет, они просто не видят других возможностей, а возможности должны быть. Не могут не быть.

- И что, не бывает другой работы с проживанием? Я умею готовить, дом убирать, с детьми сидеть.

- И кто тебя возьмёт без рекомендаций? – скептически усмехнулась Афродита. – Я, может, тоже иногда хочу в тепло, сытость, и чтоб когда в церковь идёшь в воскресенье, на тебя пальцем не показывали. Но кто такой добренький, что пустит меня в дом?

- Да она не поняла просто, - усмехнулась Стелла. – Она ж какая-то нездешняя, вот те крест. Здешние-то все знают.

- Да что знают-то, скажите уже, - я чуть было не добавила «русским языком».

Здесь, наверное, язык называется как-то иначе.

- Да семь дней у тебя, поняла? А кто за семь дней не пристроился – на Афанасьевский завод. Там ты будешь делать всё то же самое, что у мамаши Вехотки, только бесплатно и ночью. А днём работать на заводе, а платить тебе будут гроши, потому что вычтут из жалованья еду и проживание. А жить там в бараке на много человек, и кормят так, что быстро ноги протянешь, это тебе не здешняя больничка и не добренький Василь Васильич.

- Каких семь дней? Какой завод?

- Железоделательный, - Стелла, или как там её зовут, сказала как сплюнула. – Лучше уж тут сдохнуть, чем туда. Здесь, чай, побольше проживу.

- В городе, что ли? На том берегу?

- Куда там, в городе. В тайгу поедешь, на север.

- Я ж не умею ничего, чтоб на заводе работать.

В моей прежней жизни на завод было ещё не вдруг устроиться. Авиационный, к примеру – нужно специальное образование или протекция, а лучше – и то, и другое.

- Ничего, там хватает работы, где не нужно ничего уметь. Научат, - ухмыльнулась невидимая Афродита.

- И зачем им те, кто ничего не умеет?

- Потому что рабочие всегда нужны. И рабочих нужно кормить-поить, и постели инженерам греть тоже кому-то нужно, да и работы такой, что рекомендации не нужны, там тоже, говорят, хватает.

И почему я не инженер? – подумалось мне. Я чёртов гуманитарий. Ладно, не может быть всё так плохо, как они говорят, не может – твердила я себе.

Дверь открылась, от яркого света я зажмурилась.

- Что, болезные, лечиться будем? – спросил доктор Зимин.

11. 11. Детали здешнего бытия

Откуда свет? У них же здесь только керосинки?

Я решилась открыть глаза… и обомлела. Потому что под потолком висели… пять светящихся шаров. Ярких, как диодные лампы. Или даже ярче диодных ламп. В их свете можно было хорошо разглядеть всё-всё – и кровати, и вошедшего доктора, и двух девиц.

Я наконец-то их увидела. Обе явно моложе меня, лохматенькие, одна в светлой блузке и длинной тёмной юбке, и платок пуховый серенький на плечах. Вторая в юбке и кофте какой-то из одной ткани, я не знаю, как назвать этот предмет, когда и не блузка, и не пиджак, а такой комплект, в клеточку, только вылинявший и закатанный. У обеих какие-то башмаки – кожаные, со шнурками.

Только вот у той, что в белой блузке, на лице здоровенный синяк, глаз заплыл, и на виске ссадина. А вторая, та, что в клеточку, с перевязанной левой ладонью. Тьфу ты, и тоже с синяком под глазом, просто так сидит, что от меня не очень видно. Хороша же у них жизнь, куда деваться! Прямо обе – ходячая реклама той самой хорошей жизни.

Тем временем доктор Зимин велел обеим сесть и не мельтешить.

- Крюкова, показывай, что там у тебя.

Крюковой оказалась девица в белой блузке.

- Да вот, Василь Васильич, смотрите. Стёпка совсем берега потерял. Ему, конечно, рога-то пообломали, но и он успел покуражиться.

Дальше я слушала и мотала на ус. Оказывается, в трактире неподалёку от того места, где живут мои соседки по палате, и куда они сегодня наведались поесть, случилась драка – между почтенными местными жителями, приезжими, работающими в депо на станции, и парой залётных солдат удачи, из тех, кто как перекати-поле, сегодня здесь, а завтра уже далеко. И девчонки тоже каким-то образом туда замешались и пострадали, одна и вторая, а у второй ещё и ожог на ладони, за утюг третьего дня неудачно схватилась. Более того, в драке кого-то убили, даже двоих, и их тоже принесли сюда, потому что при больнице есть морг. И непременно будет следствие, ведь оба убитых – как раз работники депо, там начальство это дело так не оставит.