– А меня не слушает, – выдаёт с намёком на разочарование и опускает взгляд себе под ноги.

– Есть лакомство? – пытаюсь отвлечься от его внешности, переключая всё своё внимание на пса, а парень роется в карманах и в конечном итоге выуживает конфетку, протягивая её мне.

– Для собаки, – начинаю хохотать от неожиданности.

– О, Господи… – бормочет и прикрывает глаза ладонью, смутившись или сделав вид. Какая разница? Он такой милашка!

Принимаю всё ещё протянутое угощение. А вот тут, кстати, мама предупреждала, много-много лет назад. Но…

Очаровательный симпатяга лезет в другой карман, достаёт горсть собачьих угощений и как будто извиняется:

– По-другому его домой не загнать. А Вы либо волшебница, либо кинолог.

– Второе, – улыбаюсь, угощаю собаку и бросаю взгляд на хозяина, которого резко захотелось накормить вкусным: такими печальными были в тот момент его большие карие глаза. – У Вас всё в порядке? – выпаливаю неожиданно для себя.

– Да, – он улыбнулся, но получилось как-то невесело.

К желанию накормить прибавилось ещё одно весьма настойчивое, но кидаться с объятиями к незнакомцу я сочла излишним. Иногда и мою голову посещают дельные мысли, как бы мама не настаивала на обратном.

– Простите, это нахально с моей стороны, но Вы не постоите с ним недолго, а я сбегаю в магазин за углом за хлебом? – выдаёт после паузы, да таким молящим голосом, что отказать может только совершенный сухарь. Я, по ощущениям, хлебный мякиш. Хочется думать, что только в ту минуту, но, если вспомнить последние полтора года, выходит, что по жизни. – Он такой огромный, что люди пугаются или вовсе не впускают, а оставлять одного не хочется. Буквально десять минут! – продолжает упрашивать, очевидно, заметив мыслительный процесс на моём лице.

– Да, конечно, – даже плечами пожимаю, мол, смотри парень, какая я отзывчивая и милая, это какая-то другая девица скоро слюной на асфальт капать начнёт. И хорошо, если только слюной. Макс со своими бесконечными командировками мои женские потребности явно не перекрывал.

Незнакомец наклоняется к собаке, треплет его по морде, похлопывает по спинке, а потом с чувством целует между ушей и спешит на выход из парка, сунув мне поводок в руку и буркнув «спасибо».

Что-то смутно похожее на тревогу мелькнуло в момент этого трогательного прощания, но перед моим взором его упругие ягодицы, рядом со мной роскошный пёс, и, по сути, это всё, что мне требовалось для полнейшего штиля в голове на тот момент.

Первые полчаса прошли незаметно, Арчи вёл себя примерно и слушался, но потом начал поглядывать на выход из парка, и я занервничала вместе с ним. Посадила его на поводок и прошлась по аллее туда-обратно, но хозяин как сквозь землю провалился. Еще спустя полчаса мы вышли и прошлись рядом с парком. Я растерянно оглядывалась, Арчи вертел мордой со мной на пару, потом заметался на месте и заскулил, жалостливо заглядывая мне в глаза.

– Он вернется, – заявила убеждённо, ни на секунду не поверив в свои же слова.

Из природного упрямства ещё пару часов бесцельно бродила по окрестностям, потом вернулась в парк, но хозяин так и не объявился.

Был уже час дня, я заспешила к гостинице, продолжая вести Арчи на поводке, тот послушно трусил рядом и выглядел несчастным и встревоженным. Виктория Борисовна уже поджидала меня с моим чемоданом у дверей, а когда увидела у меня на поводке собаку вытаращила глаза и глупо приоткрыла рот.

– Совершенно нелепая история, – выдохнула я шумно, опустив голову и ожидая, что эту ночь мне придётся провести на лавке в парке, но женщина удивила. Бойко подхватила мой чемодан и потянула за локоть: