Балласт для Бориса Юлия Вернер

1. Глава 1

За несколько лет до своей гибели мой отец взял обещание со своего друга, что тот позаботится обо мне, если с моим единственным родителем что-то случится.

Борис Кравцов – бандит и я боюсь его. Он не считается с моим мнением, нарушает личное пространство и, похоже, ненавидит меня за то, что в его беззаботной разгульной жизни в роли балласта появилась я! Скорее бы уже пролетели эти три года, и я окончила университет, потому, что именно до тех пор этот человек будет рядом со мной. Всегда. Таков был уговор.

♥♥♥

– Виктория Чернова, – обратился ко мне вошедший в аудиторию ректор. – Пойдемте со мной… с вещами.

Мельком взглянув на вытянутое от удивления лицо подруги, я медленно поднялась с места и собрала тетрадки в сумку, краем уха улавливая шепотки сокурсников.

– Я тебе потом позвоню, – негромко сказала Свете, а потом прошла вдоль ряда в сторону Сергея Семеновича.

Мы с ним вышли в коридор, где нас ждал охранник моего отца, который по каким-то причинам старался не встречаться со мной глазами.

– Сергей Семенович, а что происходит? – не могла понять я, хотя в душу начало закрадываться нехорошее предчувствие. – Почему Алексей здесь? А где папа?

Мы втроем быстро миновали коридор и остановились напротив двери, ведущей в кабинет ректора.

– Проходи, Вика, – проговорил он, будто не расслышал, о чем я его только что спрашивала.

Мазнув взглядом по напряженному лицу Алексея, я переступила через порог, замечая одинокую фигуру, стоящую у окна. Остановившись, я замерла, кажется, даже дышать перестала от неожиданности.

– Что все это значит? – я обернулась к своим сопровождающим, а потом вновь уставилась на человека, которого не ожидала увидеть в стенах университета.

Густые черные брови, цепкий взгляд, аккуратно оформленная темная борода, тонкие губы, бритая голова – это первое, что бросалось в глаза. Далее мое внимание привлекли широкие плечи, мощное телосложение, татуировка на левой руке – вот собственно и весь Борис Кравцов. Одет мужчина был в черную рубашку и такого же цвета брюки, что только еще больше подчеркивало его бандитскую натуру. Насколько мне было известно, этот человек владел ночными клубами и парочкой ресторанов в городе, а также являлся близким другом моего отца Александра Чернова.

– Что вы здесь делаете? – из-за возникшего волнения сердце стучало где-то в горле. – Где папа?

Борис поджал губы и засунул руки в карманы брюк.

– Оставьте нас наедине, – тихо сказал он, но я восприняла его слова скорее за приказ, который беспрекословно должны были выполнить. – Я сам с ней поговорю.

Алексей и Сергей Семенович без лишних слов развернулись и покинули кабинет, оставляя меня один на один с человеком, которого я боялась до дрожи в коленках с самого детства и считала самым настоящим бандитом.

Сделав пару шагов в мою сторону, Кравцов остановился и посмотрел на меня сверху вниз, продолжая сохранять спокойно-отрешенное выражение лица.

– Здравствуй, Вика, – тихо сказал мужчина, изучая мое лицо. – Присядь, мне нужно тебе кое-что сказать.

Я недоверчиво покосилась на приятеля папы и сделала осторожный шаг назад – садиться даже не собиралась.

– Нам с вами не о чем разговаривать, – отрезала. – Я сейчас же позвоню отцу, и пусть он сам с вами разговаривает!

Засунув руку в карман джинсов, я достала телефон и, отыскав в контактах номер папы, уверенно нажала на зеленую кнопку, но буквально через пару секунд оператор сообщила, что абонент временно недоступен.

– Что ж такое?.. – нервно пролепетала, пытаясь дозвониться снова.

Руки предательски дрожали, я дико волновалась, а под внимательным взглядом Кравцова и вовсе терялась как маленькая.

Не выдержав, Борис шагнул ко мне, выхватил из рук телефон и, придерживая за плечи, все-таки посадил меня на диван.

– Да что вы делаете?.. – возмутилась, но встретившись с мужчиной глазами, замолчала.

Опустив руки с плеч на мои ладони, Кравцов сжал их и присел рядом на корточки. Касание его рук обжигало мою кожу, и я с трудом сдержалась, чтобы не стряхнуть их с себя.

Я никак не могла понять, что происходило и это пугало меня, а факт присутствия человека, что присел передо мной, и вовсе выбивал из-под моих ног землю.

– Твой отец погиб сегодня утром, – тихо проговорил Борис, глядя мне в глаза. – Мне очень жаль.

Его слова будто гром среди ясного неба. Первые несколько секунд я смотрела на друга отца и пыталась вдуматься в значение сказанных им слов, потому что звучали они незнакомо и больше походили на глупый розыгрыш. Еще через несколько секунд я сопоставила факты и поняла, что это вовсе не шутка, а после, поняв, наконец, что отца похоже действительно больше нет, из моих глаз полились слезы.

Мне было пять лет, когда не стало мамы, и я прекрасно помнила тот день, как будто это случилось только вчера. Она просто не вернулась вечером с работы домой, потому, что на пешеходном переходе ее сбил пьяный водитель, который позже отправился за решетку на долгие двенадцать лет.

Тогда я была маленькой, и многое не понимала. Мария Николаевна, наша домоправительница, говорила, что мама теперь на небе и оттуда будет наблюдать за мной, поэтому я не должна плакать и расстраивать ее.

Сейчас, конечно, этой ерундой меня уже не проведешь, а жаль – это могло бы помочь мне побороть отчаяние и грядущую депрессию.

«Ты должна быть сильной», – сказал как-то отец, когда я упала с велосипеда и разбила коленку. – «В этом мире много боли, милая, но ничего не должно тебя сломить».

Я смахнула с ресниц капельки слез и взглянула на напряженного Кравцова, которому, кажется, не в удовольствие было сидеть рядом с плачущей девушкой.

– Как это случилось?.. – спросила, пытаясь изо всех сил взять эмоции под контроль, затолкать их как можно глубже в себя, но давалось мне это с огромным трудом.

– Авария, – глухо произнес Борис, наблюдая за мной. – Никто не выжил.

Я горько усмехнулась и опустила голову.

Кажется, у судьбы особое чувство юмора, а у смерти закончились идеи, как лучше погубить человека, потому что обоих моих родителей я потеряла на дороге.

Тяжело понимать, что отец больше не переступит порог дома, не назовет меня ласково «доченькой», больше не будет готовить блинчики каждый вечер пятницы, и на этой неделе мы не поедем с ним в кино, как планировали. Этого человека больше не будет в моей жизни. Пробел.

Слезы потекли из глаз с новой силой, и я закрыла лицо ладонями, до боли кусая губы, чтобы подавить всхлипы. Я не была готова к этому, не была!.. Я не готова была так рано терять родителей!..

Мне хотелось провалиться сквозь землю, кричать от бессилия и боли потери, бить кулаками в стены, но я просто сидела и тихо ненавидела весь этот несправедливый мир.

Борис молча поднялся с места, обошел стол ректора, налил в стакан воды, а потом вернулся и протянул его мне.

– Выпей, – тихо сказал он, но это снова походило больше на приказ, чем на предложение.

Покорно забрав у него стакан, я поднесла его к губам и сделала несколько глотков, чувствуя как в висках начало пульсировать.

– Ты должна успокоиться и поехать со мной, – мужчина продолжал стоять надо мной, сложив на руки груди. – И это не обсуждается.

Я до боли укусила себя за нижнюю губу, подавляя наступающие слезы, и подняла заплаканные глаза на мужчину.

– Зачем? Что вам от меня нужно?

– Мне от тебя ничего не нужно, Вика, – Кравцов говорил ровно и холодно. – Но твой отец взял с меня обещание, что в случае его смерти, я позабочусь о тебе, пока ты не встанешь на ноги. Я сдержу данное ему слово.

– О чем вы говорите? – не поняла я, шмыгнув носом. – Как это вы позаботитесь обо мне?

Серые глаза сузились.

– Это значит, что после похорон ты переезжаешь в мой дом и будешь жить со мной, пока не окончишь университет. В то время пока ты будешь спокойно учиться, бизнес твоего отца ляжет на мои плечи, – Борис взял в руки свое пальто, которое лежало рядом со мной, и выпрямился. – Если ты перестала разводить сырость, то мы можем ехать.

Господи, что происходит? Как отец мог завещать заботу обо мне этому бандиту? Он холоден со мной и явно не рад, что я свалилась на его шею, а еще совершенно не имел понятия, как мне сейчас тяжело! Будто это так просто – выключить эмоции, оградиться от всего мира и просто забыть о произошедшем!..

– Время, Вика, – снова сказал он. – Поплачешь на похоронах, если захочешь. Жду тебя внизу.

***

Головная боль усиливалась, а мысли путались. Кое-как взяв себя в руки, я небрежно стерла с лица темные потеки слез перемешанных с тушью для ресниц и медленно поднялась.

Охранник предусмотрительно принес мою одежду, так что как только я оделась, Борис равнодушно окинул меня взглядом и молча вышел в коридор, игнорируя встречающихся ему на пути людей.

Оказавшись на улице, мне в лицо ударил поток холодного мартовского ветра, обжигая мокрые щеки, и я поежилась, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза с новой силой. Тяжело признавать, что я теперь сирота.

– В машину, – был дан короткий приказ Кравцова. Он распахнул передо мной заднюю дверь внедорожника и ждал, когда я подойду.

Прерывисто вздохнув, я покорно подошла и забралась внутрь, складывая подрагивающие руки на коленях.

– Пристегнись, – бросил мужчина, а затем захлопнул дверцу, обошел капот и сел за руль.

Я по-прежнему отказывалась верить в то, что буду жить под одной крышей с этим чудовищем. Конечно, я могла возмутиться, прогнать его, но даже горюя понимала, что сама ни за что не справлюсь с нависшими над головой проблемами. Я ничего не понимала в ресторанном бизнесе и, скорее всего, без вмешательства специалиста он закроется за пару месяцев. И если учеба в университете полностью оплачена, то вот дом ежемесячно требовал кучу затрат. К тому же мне вообще не у кого было просить помощи – ближайших родственников у меня не было, а дальним я не нужна, поэтому оставался Борис Кравцов и его раздутое до небес эго.