– Ну, ты и фантазёр, Леонид! С тобой и правда, не соскучишься. «Зима» здесь всегда, круглый год – так станцию назвали, понимаешь? Минут через пять она отправила мальчишку в вагон, так как на улице было очень холодно —

– Давай, забирайся в вагон, замёрзнешь ещё, да и отправление скоро. —

Вскоре, станция «Зима» осталась позади. Впереди Байкал, а там и Улан – Уде, где встретит их отец. Лёнька от такой радости даже поёжился. Скоро он увидит отца и снова все они будут вместе.

Он залез на свою верхнюю полку и стал смотреть в окно. Катерина, уложив Таточку на дневной сон, окунулась в свои думы. Представляла встречу с Павлом и чувствовала, что он, так же, как и она скучает без неё.

– Байкал! Мама, смотри, Байкал! – От громкого крика брата проснулась Танюшка и с испугом уставилась на мать. Лёнька выслушал в свой адрес поучительные слова от матери и, извинившись, уже тихо повторил —

– Это же Байкал, тот, который ты так хотела увидеть. Я подумал, может быть, ты уснула и можешь проспать это море. —

– Мимо Байкала мы будем ехать ещё очень долго. И прошу тебя – никогда не кричи так сильно, не пугай окружающих! Вон как Танюшка испугалась! – Лёнька перегнулся вниз, посмотрел на сестрёнку, улыбнулся ей, и Таточка ему ответила своей очаровательной улыбкой.

Катя смотрела в окно на холодный ледяной Байкал, улыбалась —

– Да, как тут можно сдержаться! Ей самой захотелось прокричать – Здравствуй, наконец – то я вижу тебя, Великое море! —

Лёнька на своей верхней полке тоже прилип к окну, с восхищением проговорил про себя —

– Интересно, кто построил эту железную дорогу, по которой они сейчас едут? Длинная дорога, почти по самому берегу моря тянется. И когда Байкал кончится, будет тянуться до самого Владивостока. Надо у мамы спросить, она всё знает.

Леонид понимал, что сейчас идут минуты исторического события в его жизни – он видит своими глазами Байкал. Не каждому выпадает такое счастье. Вот, например, его друзья, Антон и Стёпка неизвестно когда смогут это море, увидеть.

Сейчас Лёньку ничего не интересовало, кроме вида из окна – он боялся пропустить даже самую малость. И хотя море было покрыто толстым слоем льда, Лёнька ощущал его силу и величие. По всему Лёнькиному телу пробежали мурашки. В вагоне было тепло, а мурашки всё равно были, передавалось это, наверное, от холодного застывшего моря.

– Вот ты какое, озеро сибирское! Мама не зря хотела тебя повидать. Теперь и я тебя вижу. У Леонида захватывало дух, от того, что он сейчас видел. Огромные валуны ледяных застывших гребней волн у берега создавали иллюзию картины художника на полотне. И всё это было похоже на сказку. У Лёньки даже лоб замёрз, которым он просто прилип к вагонному окну, вглядываясь в сказочный пейзаж зимнего Байкала. Дело не шуточное – за окном вагона минус тридцать. Лёнька так долго смотрел в окно, что затекли и шея и руки. Он бы ещё смотрел на эту зимнюю сказку, но нужно размяться, погулять по вагону, проведать тётю Тамару, проводницу, может, чем помочь нужно? Ехать ещё долго, успеет в окно насмотреться. Спрыгнув с полки, Леонид спросил разрешения у мамы и отправился путешествовать по вагону. За ним увязалась сестрёнка. Лёньке пришлось водить её за руку. Пусть потопает, а то всё сидит и сидит с мамой на полке.

Таточке нравилось держаться за руку брата. Она тянула его к концу коридора, а потом просила идти обратно. Так и путешествовали они по вагону, сокращая огромное расстояние своего пути, находя себе развлечения.

Катя, убедившись, что дети нашли себе занятия, села поближе к окну. Окидывая взглядом скованное льдами море, она поёжилась, накинула шаль на плечи и, не сводя глаз с причудливых узоров застывших глыб берега Байкала, снова ушла в своё прошлое. Удаляясь всё дальше и дальше от Москвы, от мамы и своей сестры, вдруг резко ощутила в себе щемящую тоску по ним. Особенно по Веруне.