– Господи! – с ужасом думала Мария —

– Где она может быть? —

Вместе со своей подругой по работе они долго выдвигали разные версии, искали там, где она могла бы быть. Но Катюшки нигде не было. Только потом промелькнула мысль; а не отправилась ли её дочь на сопку? Обещала ей Маша тот поход к отцу на сопку, да обещания не выполнила. Видно не дождалась обещаний её дочь – сама отправилась за город. Полезла в кладовку. Рюкзак Ильи висел на месте, а вот Катиного рюкзачка, который всегда висел здесь, не было. У Маши немного отлегло на сердце, теперь она хоть знает, где искать дочь. Мария торопилась к автобусной остановке – оттуда можно быстро добраться за город. Успокаивала себя тем, что дочка её научена отцом, как вести себя в лесу. Волновалась только по одной причине – помнит ли её дочь то место, где когда – то они все вместе отдыхали? В то утро она, в поисках дочери, на ходу вспоминала все молитвы и шептала их. Просила только одного – не забирать у неё её любимую Катюшку.

Господь услышал её мольбу и вернул в её объятья дочку.

Мария Леонидовна снова пришла к тому убеждению, что её Катерина, будучи ещё ребёнком, своей силой любви к отцу, старалась вселить надежду и веру в неё, свою мать. Веру в то, что отец где – то рядом и если очень постараться, то можно почувствовать его присутствие.

Только позже поняла Маша, что её дочь была права, когда не желала верить в его исчезновение. Пусть не с ними, пусть в другом месте, но он продолжал существовать, быть, хоть и не видимым, но всё же, рядышком с ней, с его родными. Этой своей силой убеждённости девочка сумела заставить и свою маму, и других взрослых поверить в бессмертие любимого человека. А если не верить – как же жить?

Тогда Маше казалось, что дочь её ещё маленькая девочка. Это Илья разговаривал с ней на равных, как со взрослой. Говорил о том, что порой и взрослому не понять. Но Катерина всё схватывает на лету, она не просто слушала отца – она старалась запомнить все его слова. Маша не раз укоряла мужа в том, что он слишком много ненужной информации вкладывает в маленькую головку Кати. На её слова Илюша отвечал, смеясь. —

– Лишних слов, Мария никогда не может быть. А вот нехватка запасного словаря у человека будет говорить его собеседнику о многом. Я хочу, что бы у нашей дочери дефицита слов не было, только и всего. Хватит в её головке места, чтобы всё нужное уместить. —

Получается, что её муж понимал дочь лучше, чем она, мать?

Марии Леонидовне, сейчас показалось, что она многого не додала своей старшей дочери.

Работая в шахте, оставшись с двумя детьми на руках после смерти мужа, она жила, словно в какой – то пелене, в тумане. Вспоминая сейчас всё это, она вдруг поняла, как переживала её Катюшка тогда, когда её матери было совсем не до них, дочерей. Только сейчас понимает Маша, как не хватало Кате отца. И она, мать, почти перестала замечать дочь, а если и отвечала ей на какой – нибудь вопрос, то это было вяло, сухо и без интереса. Катя, вздыхая от холодного к ней отношения матери, отправлялась к маленькой сестрёнке. Верочка, увидев Катерину, прыгала от радости в кроватке и издавала ликующие звуки. Наигравшись с малышкой, Катя забывала все свои огорчения. Шла заниматься на снарядах и уже им отдавалась целиком и полностью. Не месяц и не два жила как в тумане Маша. Старшая её дочь играла с Веруней, успокаивала, когда та плакала, укачивала её и пела ей песни.

Мария Леонидовна снова с грустью вздохнула. —

– Милая моя Катюшка, куда и зачем отправилась ты из насиженного гнезда? Зачем было ехать из столицы, где уже налажен быт? Такая же, как и твой отец – живёшь в ритме жизни со своей страной. Одна из первых мчишься на передний край. Ведь я чувствую, как волновалась ты, уезжая отсюда. Горячая твоя голова не даёт покоя ногам. С детства была такой, такой, наверно, будешь всегда. Осталось только одно – пожелать тебе счастливого пути. —