– Всё, что я знаю о нашей совместной работе – это название темы. – Британец не оставляет попыток перекинуть ответственность за написание второй половины на меня, нехотя открывая вордовский документ.

– Правильно сформулированная тема – это уже половина работы! – не сдаю позиций и не уступаю Тому, продолжая стоять на своём. – Всё, что от тебя требуется – это сравнительный анализ произведения искусства и немного своих мыслей, в качестве рассуждений. А уровень твоих исторических знаний ограничивается названием картины, автором и годом написания, всё, – как маленькая упрямая девчонка, насупившись смотрю в одну точку прямо перед собой.

Конечно, это далеко не всё. Но не стоит пугать неопытного студента тяжелым и скрупулёзным созданием по-настоящему достойной работы.

– Венера и Амур5, – британец задумчиво склоняет голову на бок и его непослушные кудряшки слегка прикрывают лоб. На губах играет дикая, шальная и пошлая улыбка. – Картина мне определенно нравится, – вызывающе поигрывает бровями.

– Кто бы сомневался? – закатываю глаза и скрещиваю руки на груди.

– А мои мысли очень своеобразные… – как послушный мальчик Хард печатает название курсовой и задумчиво делает наброски вводной части.

– Ты хотел сказать грязные? Пошлые? Вульгарные? – вызывающе смотрю на Тома, в качестве ответа получаю высокомерную ухмылку и уже два напечатанных абзаца. Периодически Томас переключает вкладки, изучая и подмечая тонкие черты картины, доступные лишь его взору, и возвращается к тесту, спеша записать замеченные им расхождения. Мне страстно хочется установить в спальне Харда скрытые камеры и похвастаться перед всеми тем, что нахальный и самовлюбленный павлин, распушивший хвост, бывает покладистым и ручным. И хочется верить, что за мной одной закреплено сие достижение.

– Ты не сильно возражала против моих, – Томас выдерживает выбешиваюшую фразу и копируя интонацию моего голоса, продолжает: – грязных, пошлых, вульгарных мыслей, притворенных в жизнь… Все вы девчонки правильные и стыдливые, до первого нормального секса в вашей жизни. – Пальцы Тома стучат по клавиатуре, записывая его весьма неплохие мысли для человека, который думает всегда одним место и прямо сейчас пытается не только подколоть меня, но и заставить чувствовать свою уязвимость. Будем откровенны, я – самая неопытная из всех девушек, которые были у Харда и ему нравится издеваться надо мной, пользуясь моей скромностью и неспособностью ответить на его извращенские подколы.

– Кто тебе сказал, что мне стыдно? – он резко поворачивает голову в мою сторону, натыкаясь на моей спокойный и даже расслабленный взгляд. – Я сказала, что твои мысли, иногда, бывают крайне… вызывающими. Но всё то, что следуют за ними в реальность, мне нравится. – Зачесываю пальцами его буйную шевелюру назад, и насильно разворачиваю его голову в сторону горящего экрана ноутбука, замечая, как мысли относительно курсовой потихоньку гаснут во взгляде Харда, выталкиваемые думами о моих словах. Томас целую вечность таращится в ноутбук, вспоминая цель своего занятия. Руки его неподвижно покоятся на клавиатуре.

– Ты ведь жил в Англии и учился в Оксфорде, почему переехал?

Мне отчаянно хочется узнать обо всем из жизни Томаса и в первую очередь, то, что будет неизвестно никому кроме. Это странное чувство в области груди, усиливающее тепло и яркое эмоциональное желание быть во всем первой рядом с Хардом.

– Отец основал новую компанию и переезд был делом времени. А Оксфорд… – британец отвечает лениво, вспоминая давно позабытое прошло без эмоций.

– Не хватило мозгов, чтобы там учиться или выгнали за неуспеваемость? – кареглазый черт становится мрачнее тучи и таранит взглядом голубой экран ноутбуку. – Ой, прости, – задорно хихикаю, – это же одно и тоже.