Тарелка раскалывается на две равные половинки, и я неосознанно смотрю на испорченную посуду, не понимая, как смогла разломить блюдце. Я разжимаю руки и два осколка падают на пол вместе с хлебными крошками.

– Майя? – обеспокоенный тон Харда возвращает меня к реальности. Он грубо и требовательно встряхивает меня за плечи, а потом хватает за шею, заставляя посмотреть ему в глаза. И что-то в моем взгляде так пугает Тома, наводя давящую тоску, что он отпускает меня и просто стоит рядом.

– Я хочу кое-что попробовать, – упираюсь лбом в горячий лоб британца и подушечками пальцев полосую спину, дыша в его приоткрытые губы. Двигаясь по кругу, перешагивая разбитую тарелку, Хард оказывается на моем месте и легким движением руки я толкаю его на постель. Сначала он оседает на самом краю кровати, а потом добровольно поддается моему стремление затащить его в постель и ложится. Томас с растерянностью и заинтересованностью, наблюдает за мной, пытаясь понять, пока я удобнее усаживаюсь на нем, как на своем личном кресле.

Я снимаю футболку и остаюсь в одном нижнем белье, ерзая и удобнее устраиваясь на кареглазом, чуть выше паха.

Вытеснить плохие воспоминания, причиняющие отравляющую боль, сексом с помощью самого привлекательного парня, лучшее, на что способен мой гениальный ум.

– Потрогай меня… – Хард с трудом сглатывает, а на лбу выступают капельки пота. Я беру его правую руку и устраиваю у себя между ног. Томно и тяжело выдыхаю, когда пальцы Томаса начинают ласкать меня через ткань трусиков, позволяя расслабиться и раствориться в приятных ощущениях. Британец шумно вздыхает, наблюдая за моей реакцией. Я подмахиваю бедрами, пытаясь ускорить его движения, вместе с тем мечтая, чтобы рука Тома навсегда осталась у меня между ног. Ткань трусиков становится мокрой, и я снова беру брюнета за запястье, останавливая его. Хард непонимающе смотрит на меня, нахмурив брови, но как не странно помалкивает.

Занимаю позицию у Харда между ног и приспускаю спальные штаны, из которых наружу вырывается давно перевозбужденный член Томаса. Он облизывает губы и тыльной стороной ладони вытирает пот с верхней губы и цепляется за простыни, хотя я к нему еще даже не прикоснулась.

Кончиками губ обхватываю головку, слегка посасывая и причмокивая, пробуя на вкус. Тяжелый свист слетает с пересохших губ британца и положение его становится катастрофически непосильным, когда я слегка начинаю двигать головой, подключая для остроты ощущений зубы, нарочно задевая вздувшиеся вены.

– Блять… – Томас сдержанно контролирует свои позывы трахнуть мой ротик, но его бедра непослушно двигаются, глубже проталкивая член. Не сейчас Хард, не сейчас…

Когда до оргазма остается одно движение, я прекращаю свои ласки и выпрямляюсь, встречаясь с пылающими от похоти и злости карими омутами Харда.

– Черт… – ругательства срываются с губ Томаса и действуют на меня опьяняюще. Я спускаюсь и трусь промежностью о член Харда, дразня и соблазняя, заставляя самого желанного парня извиваться под моими пытливыми ласками.

– Не… – впиваюсь в сухие губы британца, затыкая его пошлый рот поцелуем, яростно зачесывая его шевелюру назад, продолжая скользит по напряженной плоти.

– Займи свой рот делом, Хард… – он быстро проводит рукой по лицу и приподняв голову, прикусывает набухший сосок, заставляя меня прогнуться в пояснице. Теперь Томас может официально заявить, что отыскал мое слабое место и имело пользуется им. Губы Харда, по которым иногда так хочется треснуть, ласкают светлые ореольчики моей груди, прикусывая кончиками зубов и сжимая подушечками пальцев.