– И ты решила покрутить своей задницей перед окном, чтобы Брэд заметил? – голос Тома срывается на имени друга, и он кидает яростные взгляд через плечо на злосчастное окно.

– Всё верно, Хард!

– Хватит! Ему и так удалось внимательно разглядеть твою задницу сегодня!

– Что это, Том? – прижимаюсь животом к его прессу и кожей чувствую, как всё в нем напрягается, а тонкая ткань спальных штанов слегка натягивается в паху. – Попахивает ревностью?

– Что? – нервный смешок вырывается из груди брюнета и он стыдливо отводит взгляд, боясь, что я разоблачу его.

– Ты можешь обманывать себя, но дружок в твоих штанах знает правду, – игриво улыбаюсь, склонив голову на бок, низом живота чувствуя нарастающее давление в штанах Харда, который, пылая от стыда, прячет от меня свои карие глаза. Мысленно ликуя своей маленькой победе, укрепляя борозды своего правления, я отхожу от Тома и забираюсь с ногами на свободную половину постели, обложившись тарелками с едой и вооружившись тетрадью и ручкой, морально готовясь к написанию курсовой работы.

Брюнет ложится рядом, прикрывает своё возбуждение маленькой декоративной подушкой и кладет поверх руки, скрывая свой конфуз.

– Неудобное и болезненное состояние, а снять напряжение ты не можешь, потому что тебе нужно разрешение, – откусываю кусочек сэндвича и заправляю выбившую прядь волос из хвоста за ухо, замечаю, как руки Тома сжимаются в кулаки. Еще бы, полураздетая девчонка в его постели, но не под ним!

– Заткнись, Майя. – Он подавляет в себе желание наорать на меня и поставить на место, но от его хорошего поведения зависит успешность защиты нашей работы, вторую часть которого я не собираюсь писать без участия кареглазого.

– Для этого существует ноутбук, – Хард акцентирует внимание на быстром движение моей руки, которая строчит предложения за предложениями на листочке в клеточку.

– Мысли лучше ложатся на бумагу. – Доедаю один сэндвич и дописываю еще одну страницу своей части. – Свои мысли можешь напечатать.

– В смысле? – Хард привстает и занимает сидячее положение, продолжая прижимать подушку к паху. – Курсовую пишешь ты.

– Я пишу свою часть. А ты, будешь писать свою, самостоятельно. – Колкий и саркастичный ответ рвется наружу, но я не собираюсь опускаться до уровня Тома и блистать своими пошлыми шуточками перед каждым встречным. Брови Харда соединяются на переносице, а желваки на лице ходят ходуном от тихой злобы. Неприемлемо, чтобы девчонка брала вверх над самовлюбленным ловеласом.

– Я похож на человека, который будет писать какую-то курсовую?

– Ты похож на парня, привыкшего получать всё, не прикладывая никаких усилий. Но не со мной, Хард, – в подтверждении своих слов, закрываю тетрадь, ставя точку не только в конце предложения, но в нашем разговоре. Том скептически следит за моими движениями, отказываясь воспринимать меня и моё решение всерьёз.

– Нужно особое приглашение, Хард? – откидываюсь на подушку и сгибаю ноги в колени, доедая второй сэндвич, наблюдаю за замешательством Томаса. Он сидит, скрестив ноги, а маленькая подушечка, прикрывавшая его пах, бережливое охраняет его секрет. Руки спокойно лежат на ногах и только незначительное подёргивание кончиков пальцев выдает его желание прибить меня прямо в постели. Но подавляя свой порыв поставить меня на место, он садится в изголовье постели на свою сторону и ставит на подушку ноутбук, которая продолжает скрывать его возбуждение.

– Написание исследовательских работ – не моя сильная сторона. – Голубоватый свет от экрана освещает его лицо.

– У тебя вообще нет сильных сторон в учебе, Том! Поэтому хоть раз в жизни задействуй свой мозг, а не член и сделай что-то сам! – кареглазый лентяй, привыкшей, что каждая девчонка за одну ночь с ним исполнит все его прихоти, доводит меня и я опускаюсь до его уровня, используя пошлые словечки.