– Должен же быть способ его найти?

– Единственный, ещё нами не испробованный способ: «ловля на живца». Но это нужно тщательно продумать: похититель должен поверить, заглотить наживку и показать истинное лицо… Действовать нужно быстро, решительно и очень осмотрительно. Потому что две жизни зависят от того, насколько рабочие у нас мозги и насколько мы умнее злодея.

– Так ему ничего не надо!

– Таким всегда что-нибудь надо! Например, заявить во всех СМИ что за похищенных дадут миллион долларов наличными, оставив чемодан там, где укажет похититель. А он на этом месте укажет, куда приехать заложникам.

– Каким заложникам?

– Которые займут место Громовой и Кати.

– И кто это мог бы быть?

– Например, отец Кати, муж Громовой. Или Костя Сизов. Потому что я сильно подозреваю, что похититель оттуда – из юности.

– Думаешь, сработает?

– А где ты видела человека, который откажется от миллиона?

– А Костя Сизов согласится?

– Его никто и не пошлёт. Найдут похожего оперативника, подгримируют и пойдёт он. Потому что похитителя нужно схватить.

– Звони Муромцеву.

Старлей сначала слушал бабу Мотю вполуха, не считая эту идею правильной, но решил, тем не менее, озвучить её начальнику отдела. Майор Звягин воспринял её иначе – решил, что может сработать.

– А где мы возьмём миллион?

– Обратимся к мужу Громовой.

Баба Мотя передала решение Звягина оценить их версию и поговорить с фигурантами, и они стали смиренно ждать, как дальше будут разворачиваться события.

Из предполагаемых заложников для обмена стать таковыми согласились все. Включая Сизова. Он даже настаивал на этом, утверждая, что в своё время ходил в секцию самбо, а если маненько подучат, то он сам любого маньяка повяжет. Только бы освободить пленниц!

Муж согласится выдать миллион любыми купюрами в то мгновение, когда Звягин переводил дыхание после длинной тирады. И вообще изъявил сделать всё, что в силах человеческих.

– Ты пойми, майор, Вика для меня стоит не миллиона, а миллиарда. И я отдам по первому требованию. Потому что мы только тогда понимаем, как дорог нам человек, когда обнаруживаем, что шанс его потерять равен почти ста процентам. Причём шанс страшный, смертельный.

Отец Кати был настолько потрясён, что его ребёнка умыкнул какой-то маньяк и даже выкупа не требует, а он, мужчина в полном расцвете лет, не в состоянии сделать для дочери хоть что-нибудь…

– Майор, я пойду, я куда угодно пойду, если это поможет спасти жизнь моей Кате. Или чужой Кате. Мою жизнь в обмен на ту, которая сейчас в такой опасности – я согласен. Хоть сейчас, хоть когда скажете.

– Виталий, не надо торопиться, мы сейчас забьём информацию в СМИ и будем повторять её до тех пор, пока он не откликнется…

– А если он никогда не откликнется?

– Так мы ему ещё миллион вечнозелёных предлагаем.

– А если у него свой миллион есть?

– Тем более не упустит.

– Хотелось бы верить!

Звягин отвёл глаза: подобные похитители непредсказуемы. Невозможно определить, зачем они украли человека, что с ним сделают. Убьют или нет. Иногда не убивали – у них настолько переклинивало мозги, что они словно забывали об опасности быть отловленными…

– Вот такие печальные дела, Елена Георгиевна… – сказала баба Мотя, сокрушённо вздыхая. – Не знаем, где этого мерзавца искать, не знаем, как их обеих спасти. Никаких ниточек в руках.

– Что-то мне кажется, что миллионом его выманить не удастся. Не из-за выкупа он их похищал. А из этого следует, что надо непременно найти связь между Михайловыми и Громовой. Она существует, я не сомневаюсь! И именно этой связью объясняется выбор преступника! – Елена Георгиевна была уверена в собственных выводах.