– И как же найти эту связь? Уже всех проверили!

– Значит, не всех. Перейдите на следующий круг, потом на следующий, пока не доберётесь до едва знакомых. До тех, кого не считали своими в круге друзей. Именно среди них и отыщется преступник!

Баба Мотя немедленно позвонила Муромцеву и передала трубку Елене Георгиевне – пусть сама объясняет свою версию.

– Спасибо! Поскольку у нас никаких рабочих версий больше нет – все отпали после проверки – нам ничего не остаётся, кроме как попробовать проработать эту. Я перезвоню!

Сизов был готов рассказать всё, включая цвет трусов, которые он носил десять лет назад. Но когда он понял, что слишком мало помнит, он предложил позвать всех, кого помнит – не только друзей, но и вообще всех, кто хотя бы на время оказывался в орбите Громовой. Поэтому вскоре в отдел набилось довольно много народу, который потребовалось развести по разным кабинетам. Начальник управления не просто дал на это разрешения, но и задействовал вообще всех имеющихся следователей на опрос прибывших. В конце концов был составлен просто огромный список имён людей, которые вращались вокруг Виктории в те годы.

Всех проверили, опросили, но оказалось, что четверо отсутствуют в городе. На их розыск были отправлены сыщики. Трое быстро обнаружились – больничный, командировка, отпуск. Четвёртым оказался некий гражданин, которого практически никто не помнил в лицо, да и фамилию вспоминали общими усилиями.

– Как странно, – задумчиво сказал Муромцев, – человек достигает определённых высот в банковском деле и вдруг рушит карьеру и становится разнорабочим на стройке. И чего ради?

– Чтобы разобраться в тонкостях строительства и своими руками создать дом для себя?

– А зачем так-то? Не лучше ли нанять профессионала?

Геннадия Паршина отыскали в строящемся доме. Он не ожидал визита оперативников и несколько растерялся. И посерел в лице при предъявлении ордера на обыск в доме.

– А что вы ищете?

– Найдём, скажем.

Баба Мотя и Анатолий Фёдорович напросились поехать с опергруппой – отказать им оказалось невозможным. Пока полицейские работали в доме и гараже, эти двое спустились на второй уровень и стали его тщательно осматривать. Очень тщательно.

– Смотри, Мотя, тут что-то неправильное. Какая-то слишком правильная щель, тебе не кажется? Прямо дверь напоминает.

Анатолий Фёдорович позвал полицейских и им это тоже не понравилось. Они немедленно доложили Звягину и полицейские решили, что эта щель маскирует за собой ещё какое-то помещение.

Прижатый неоспоримыми выводами к той самой стенке, в которой была замаскированная дверь и понимая, что проиграл, Паршин открыл её. А не открыл бы, её бы взломали.

Громова и Катя были в очень плачевном состоянии: Паршин за всё время заточения не давал своим пленницам ни еды, ни воды. Выживут – повезло, не выживут – туда им и дорога. Ему главное было поведать Громовой, как неправильно она поступила, отвергнув его, Паршина, ухаживания. Вся его жизнь пошла наперекос из-за этого. Они могли быть счастливы, ведь он умный и удачливый! Но нет, она посмотрела на него как на пустое место и ушла в свою жизнь, забыв позвать его с собой. И даже не удосужилась извиниться.

Человек остановил машину на обочине, открыл заднюю левую дверцу и взвалил на плечо пассажира, спавшего тяжёлым сном после лошадиной дозы снотворного. Человек знал, что рядом заложен фундамент многоэтажки, что на стройке есть кран и что его за лесополосой никто не увидит. Он донёс пассажира до стройки, положил на землю, поднялся в кабину автокрана, беспечно оставленного строителями открытой и опустил стрелу. Вернувшись, он продел крюк стрелы в куртку лежащего, подёргал, убедившись, что стрела держится крепко и вернулся в кабину. Осторожно он поднял лежавшего, повернул стрелу к середине арматурной сетки, из которой во многих местах торчали штыри и сделал несколько рывков-вниз-вверх. Куртка не выдержала, оказавшийся грузом человек сорвался и упал на поверхность. Несколько штырей проткнули его, так что до утра он дожить не может точно.