Розыск автомобиля ничего не дал. Либо похититель загнал его в какой-то гараж, либо сменил номера прямо у места преступления, либо прячется в каком-то дворе. Или каким-то образом выехал из города, не засветившись на камерах наблюдения.

Но сыщики ошиблись – ни того, ни другого, ни третьего он не делал. Он сделал четвёртое: погрузил ситроен в собственный фургон, стоявший недалеко от места похищения и отвёз его к своему строящемуся дому. А там закатил в гараж на три автомобиля. Ищи-свищи…

Так что ситроен засветился только на паре камер и словно в пространстве растаял. Между тем, он двигался по городу, но только в кузове грузовика. А что грузовик засветился, так на него никто даже внимания не обратил: искали-то совершенно другую машину!

Фургон же въехал в гараж, выпустил ситроен, а последний съехал на второй, подземный уровень, где похищенные и были высажены, скованы цепями и перемещены в закуток, который закрывался не дверью, а имитацией стены, передвигавшейся хитрым механизмом. В момент, когда «дверь» была закрыта, посторонний и не догадался бы о её существовании.

Теперь похититель был почти у цели: сама Громова и та, которая должна была довести её страдания до максимума (причём – никаких пыток, если только не считать таковой цепи), чтобы приговор она встретила в полном ужасе и высшем мучении.

Каким образом была выбрана именно Катя Михайлова? Она оказалось дочерью брата лучшего друга Кости Сизова, бывшего первым возлюбленным Громовой. Именно на одной из встреч группы друзей случайный, дальний знакомый, настолько дальний, что мог считаться практически незнакомым, увидел Викторию и влюбился. Не так – страстно возжелал. Он прямо с ума сошёл от желания ею обладать.

Он даже пытался за ней поухаживать, но она, при первом же контакте окинула его таким взглядом, что он понял: шансы у него нулевые. Чтобы не сказать – отрицательные. Он не поверил. Он ринулся в карьеру и так пахал, что буквально через год ощутимо поднялся – в благосостоянии, внешности и статусе. И снова попытался. С тем же результатом. Нет, с худшим – Громова его не узнала. Не соотнесла нынешнего с тем, кого она окинула уничижительным взглядом, отвернулась и забыла.

«Третьего раза не будет» – решил он. «А если будет, то у него на руках будут все выигрышные карты». И он начал сбор компромата на Громову. А кто нынче святой? Не была святой и Громова. Так что папочка росла себе, пока не распухла, к нынешнему дню, до размеров фолианта толщиной в метр. И там чего только не было!

Устав неописуемо от «экскурсий» по всем местам, которые были либо на ремонте, либо просто отселены перед сносом, группа бабы Моти пришла к выводу, что они напрасно решили, будто похититель держит своих пленниц в таких зданиях.

– А где он может их держать?

– В тех заброшенных посёлках, деревнях, да и просто на своей даче. Надо принять во внимание, что обычно маньяки выглядели как чрезвычайно доброжелательные и законопослушные граждане.

– Мотя, ты считаешь, что он маньяк?

– Естественно! Уже три дня прошло, а требований выкупа нет. И я с самого начала предвидела, что и не будет. Именно потому, что их похитили для другой цели. Не для получения выкупа.

– Для какой? – баба Соня произнесла этот вопрос не только тихим, но даже дрогнувшим голосом.

– А вот этого я не знаю. Но от маньяка ничего доброго ждать не приходится, как ты понимаешь.

– И что делать?

– Я не знаю. Надо подумать.

– А что полиция?

– То же, что и мы: вытаскивает все невода пустыми.

К сожалению, у каждого из группы было достаточно живое воображение, чтобы нарисовать себе серию картин, одна хуже другой. Но выхода они пока не видели.