Дед решил, что за проявленный героизм он получит ещё один орден, только уже от Советской власти. А получил десять лет лагерей за организацию контрреволюционного мятежа.

Все ждали, что после отсидки он вернётся домой. Такого богатыря никакая тюрьма не сломает. Но дед почему-то не вернулся. От него осталась пожелтевшая фотография в старом альбоме, на которой он напоминает действительного статского советника, да дорогое пенсне, которое бабушка, пока была жива, хранила в маленькой серебряной шкатулке.

Как-то вечером ко мне пришел слегка подвыпивший сосед и предложил очередное сумасбродство.

– Давай будку в лесу построим.

– Для чего? – удивленно переспросил я.

– Как ты не понимаешь, – начал он воодушевленно, потом вдруг остановился, строго посмотрел мне в глаза и спросил:

– Неужели ты не хочешь в лесу отдохнуть? Чтобы тебе никто не мешал, никто тебя не беспокоил. Чтобы ты встал зимой на лыжи, дошел до леса, печку в будке затопил и посидел там возле окна… Один.

– Ну, пришел, посидел, и что? – переспросил я, припоминая свое недавнее прошлое, когда целыми днями вынужден был в лесу околачивался вместе с бригадой лесорубов.

– Это же природа! Как ты не понимаешь? Я для этой будки всё уже припас. Доски, бруски, гвозди. Только строй, не ленись.

– До леса это всё ещё надо доставить, – возразил я. – Лес-то не рядом. Он за рекой.

– Ну и что? Зато у нас с тобой, если всё получится, будет своя будка. Представляешь! Какое – никакое, а жильё… В будке сухо и тепло. Печку там можно будет затопить. Дрова в ней будут потрескивать. В любое время можно будет там отдохнуть ото всех.

– От кого это, ото всех? – снова спросил я.

– От жены, от тещи, от забот домашних. Я второй год на пенсии, но на месте ещё не сидел. Всё в работе. Всё должен кому-то за что-то. Одно перестраиваю, другое перекрашивают, третье ломаю.

Володя в сердцах провел ребром ладони по горлу. Шея у него была мощная, но короткая, лицо от возбуждения красно. В общем, этот жест у него получился не столько красноречивым, сколько пугающим.

– Вот так всё надоело! Вот так! А была бы будка в лесу, может и жизнь моя сложилась бы по-другому… Когда дома один целыми днями – голова идет кругом.

– От чего? – удивился я.

– Да как, от чего? От тоски. Отдохнуть по-человечески хочется. Юность вспомнить… Я в юности много путешествовал. Где только не был. На байдарке спускался по северным рекам. В Карелии был, на Байкале, на Северной Двине. Везде хорошо, а на Вятке всё равно лучше.

– Почему? – для чего-то решил уточнить я.

– Даже не знаю, – в задумчивости проговорил Володя. – Просто родился здесь. Здесь и помру где-нибудь в лесу… Но если будет своя будка, я ещё поскриплю. Сила-то у меня ещё есть. Надо только будку построить, смастерить. Можно ведь сделать будку в виде землянки. Чтобы на половину она в земле была закопана. Тогда материалов много не понадобиться. Дня за два, за три, если вдвоем за работу взяться, можно сделать хижину.

Володя замолчал, потом в сердцах стукнул себя по колену.

– Кого не просил – никто не хочет мне помочь… Никто! У всех находится какая-нибудь отговорка.

От волнения он даже встал. Подошел к окну, потом вернулся обратно. Его внушительная фигура предстала передо мной в новом ракурсе. Сейчас одна рука его была за спиной, а другая решительно приподнялась, изображая готовность к какой-то важной мысли, которая рождалась в его голове.

– Вот она матушка Россия! – зло проговорил он. – Поболтать, покритиковать, посоветовать что-нибудь – у нас все мастера, а как только до дела доходит – так никого рядом нет… Пусто! Народу кругом много, но каждый при этом сам по себе. Всяк в своей норке. И не суйся к нему, не трогай, а то укусит. Вот от этого мы и живем плохо. Нет у нас сочувствия друг к другу. Нет понимания.