Само собой разумеется, что троица, даже не сговариваясь, направилась к тому самому месту, куда строго запрещали ходить взрослые, ведь главное его преимущество заключалось в том, что сами взрослые послушно следовали запрету и здесь не появлялись.

– Давай, затаскивай! – скомандовал Стрижак Киту, стоявшему на подножке вагона. Тот тянул изо всех сил за цепь. – Да куда, ты ее так придушишь! Щас!

Стрижак, в отличие от Валика, менжеваться не стал и по-хозяйски обеими ладонями взялся за бледный девичий зад. Так девчонку удалось затащить в тамбур. Стрижак, а следом и Валик тоже поднялись. От одного вида того, как бывшая пленница Мысина голыми ладонями встала на хрустящее стекло у Валика помутнело в глазах, и он, едва не надорвавшись, оторвал девчонку от пола и уже в одиночку донес ее до единственного приличного купе, где даже сохранилась одна нижняя полка и дверь. По концентрации похабных надписей, а также по ссохшемуся скоплению «раздавленных медуз» под дверью легко было понять, что купе не подверглось вандализму лишь чтобы служить другой цели.