Атрионка. Сердце хамелеона Эль Бланк

1. Пролог. СОЛО ДЛЯ АТРИОНКИ

Хранить, дразнить, грозить, сломить,

   Спешить, творить, дарить, платить,

   Просить, шутить, корить, смутить,

   Ценить, учить, дружить, любить...

   Всё это значит -- просто жить!

В комнате царила темнота. Хоть глаза выколи. Тёплый, насыщенный влагой поток воздуха медленно опускался на плечи, лаская кожу и окутывая запахами, ставшими с недавнего времени привычными. Я втягивала его носом, глубоко вдыхая и улавливая успокаивающий аромат дома, но кислорода всё равно категорически не хватало. Я задыхалась.

   -- Рия-Ла, может, свет всё-таки включить? -- разлился во мраке заботливый приятный мужской голос.

   -- Нет! -- в панике взвизгнула я. -- Не смей. Ещё не всё!

   -- Третий час "не всё", -- теперь в интонациях слышался укор. -- Сколько можно?..

   -- Столько, сколько нужно! -- отрезала я, ощупывая себя.

   Ладони скользнули по влажной, покрытой капельками пота коже на груди и шее. Поднялись выше, пропустили через пальцы путающиеся пряди длинных шелковистых волос. Н-да...

   -- Давай я тебе купальню приготовлю, -- заискивающе мягко проворковал голос. -- Ты расслабишься. Успокоишься. Наверняка просто перенервничала, потому и не получается...

   -- Готовь.

   Ощупывая руками пространство перед собой, я сделала короткий шаг к гигиеническому модулю. То есть туда, где он, по моим предположениям, должен был находиться. Второй шаг, третий...

   -- Левее, -- тут же получила подсказку.

   -- А ну гаси инфракрасный спектр! Не подсматривай! -- возмутилась я, выправляя траекторию.

   Ладони коснулись упругой, гладкой поверхности, которая тут же послушно развернулась, позволяя в неё залезть.

   -- Не могу, -- нравоучительно отозвался голос. -- Я на службе...

   Приглушив последние слова, складка модуля сомкнулась над моей головой, а тело погрузилось в вязкую очищающую массу. Действительно расслабляющую, если настрой соответствующий. Однако у меня он был совсем иной. Переживательный! И нежные, ласкающие касания стенок купальни я практически не воспринимала. В моей голове всё перекрывала собой только одна мысль -- должен же мой организм вспомнить, кто он есть на самом деле, и вернуть себе нормальный облик!

   В какой-то момент мне показалось, что это наконец произошло, и я настолько обрадовалась, что, не дожидаясь сушки, решительно раздвинула эластичные створки, выбираясь наружу. Вот только первое, что ощутила, попав в тёмное пространство, -- всё те же запахи.

   -- Два-восемь, зеркало и свет, -- обречённо вздохнула, прикрывая глаза рукой.

   Несколько секунд так и стояла, не отваживаясь посмотреть. А когда всё же это сделала...

   Грудь необычно сильно выделяется, кожа розовато-бежевая, губы красные, какие-то полные и подвижные. Мои привычные серые радужки превратились в зелёные, зрачки теперь круглые, ресницы укоротились. Брови, как и волосы, остались чёрными, но первые так и норовят уползти куда-то на лоб, а вторые расслоились, став очень тонкими и волнистыми. Их теперь так много!

   Катастрофа...

   Пошатнулась, отступила. Упав спиной на релаксирующий гель, сложила руки на груди и закрыла глаза. Лучше бы я сегодня не просыпалась. И вообще, глупо было думать, что если я изменений не вижу, то они и не проявятся в полной мере.

   -- Вчера ты не так сильно изменилась. И вернулось всё обратно быстрее, -- сопроводил моё падение задумчивый голос диспетчера. -- Ты ничего на ночь подозрительного не пила? -- продолжил, потому что я молчала. -- Тебя никто не кусал?

   Застонав, я перевернулась на живот.

   -- Какая разница, что и как в меня попало? -- буркнула в гель. -- Это ненормально! Я атрионка, а не человек! И не хочу жить с таким... таким...

   Приподнялась, рассматривая ровную кожу на руке. Без чешуек, с какими-то короткими волосками, которые ещё и вздыбились, когда волна прохладного воздуха прошлась надо мной, остужая разгорячённый организм. А кожа вовсе неприятно натянулась и покрылась мелкими пупырышками. Жуть.

   -- Может, это всё же временное явление, -- снова попытался меня утешить два-восемь. -- Возраст у тебя переходный.

   -- У Ал-Рифа он тоже когда-то был переходный! -- парировала я. -- Но брат-то не изменился! Что-то не видела я, чтобы он в таком облике разгуливал.

   На этот раз промолчал диспетчер, а я, подперев голову кулачком, тоскливо уставилась на плавные изгибы фиолетово-красной стены.

   За что мне такое "счастье"? Ладно бы я родилась землянкой, хоть не так обидно было бы. Но сто лет прожить совершенно нормальной атрионкой, а потом вдруг начать меняться... Это же безобразие!

   -- Рия! -- настолько неожиданно позвал обеспокоенный женский голос, что у меня сердечко едва из груди не выскочило.

   Я судорожно дёрнулась, подпрыгивая на волнообразно закачавшейся поверхности, сообразив, что не услышала, как открывается проём.

   -- Мама... -- растерянно пискнула, впиваясь глазами в невысокую фигурку с куда более выраженными, нежели у атрионов, изгибами тела, -- обтягивающая ткань бледно-зелёного домашнего платья лишь сильнее это подчёркивала.

   -- Дочурка, ты чего спишь так долго? -- Родительница определённо изумилась тому, где именно я провожу столько времени.

   Подошла ближе, присмотрелась, нахмурилась и тряхнула головой, рассыпав по плечам копну чёрных кудряшек, в точности таких, как сейчас у меня.

   -- Не собралась, не поела... Ты забыла, что тебя сегодня Ита-Ял ждёт? Ну-ка, давай поднимайся, одевайся -- и на выход. Бегом, бегом!

   Она присела, протягивая руку, чтобы помочь выбраться из геля.

   -- Мам, я...

   -- Разговоры потом! -- Договорить она мне так и не дала, запихнув между складками модуля. -- В столовой!

   Ф-ф-фух... Выдохнула, вдохнула. Обошлось.

   Почему мама не заметила во мне перемен, я догадалась сразу. Она хоть и единственная на Атрионе землянка, но из-за постоянного контакта с моим отцом у неё очень сильно изменилось восприятие. В общем, кажемся мы ей такими же людьми, как и она сама. Тогда мама смеётся и называет нас "галлюциногенными". Не постоянно, конечно. Иногда воспринимает такими, какие есть. Но сейчас она точно приняла меня за эту... за галлюцинацию.

   Впрочем, облегчение вновь сменилось беспокойством, едва я ощутила, как плотно прижалась ко мне складка, выделяя жидкую ткань и облепляя ею тело.

   Полученная отсрочка -- временная. Проблема никуда не исчезла. Как я другим атрионам в таком виде покажусь? К маме все привыкли, и вообще у неё уже папа есть! А я? Кому я вот такая нужна буду?

   Вылезая из модуля, оптимизма я не испытывала. До тех пор, пока свою руку не увидела. Зелёную! С чешуйками! Ой...

   Метнулась к зеркалу, которое два-восемь так и не убрал, и вскрикнула от счастья. Нормальная! Я -- нормальная! Ура!

   В радостной эйфории крутанулась вокруг своей оси. Густые тяжёлые волосы, ставшие прежними и теперь отливающие чёрным перламутром, взметнулись и тут же упали, ощутимо ударив по щекам.

   Прижала к ним ладони, не в силах оторвать взгляда от лица, и скомандовала:

   -- Два-восемь, свет погаси... Свечусь нормально?

   Хоть и видела, как разгорелись флуоресцентные пятнышки, всё равно не удержалась от вопроса.

   -- Уровень ниже среднего, -- определил диспетчер. -- Видимо, на трансформацию много энергии потратила.

   -- Похоже, -- согласилась я с ним, потому что обычно одной световой ванны мне на три-четыре дня с лихвой хватает, а я только вчера её принимала. Если изменения продолжатся, придётся делать это чаще.

   От подобной мысли меня передёрнуло. Нет уж! Пусть на этом всё и закончится! Сбойнул организм и пришёл в норму. Всё.

   Вышла из комнаты и поняла, насколько же голодна. В столовую ноги меня несли определённо быстрее, нежели обычно. И тем не менее, заметив тусклый цвет стены в одном из коридоров, я задержалась, чтобы сообщить:

   -- Шесть-четыре, в секторе проблема с подачей питательного субстрата.

   -- Принято. Корректирую, -- среагировал диспетчер.

   Я же, погладив упругую пульсирующую поверхность, начавшую наливаться сочной желтизной, поспешила дальше.

   Свой дом я люблю и, хоть я не майнер и не фидер, слежу за ним так же, как и остальные. Ведь "Дизар" нас защищает, кормит, одевает. Он за нами убирает, по планете движется и даже в космосе летать может! Если с ним что-то случится -- семья распадётся, и тогда каждому из нас придётся искать себе другой дом и новую семью, которая его примет. Никому не хочется подобных перспектив. Тем более что у нас семья отличная! И очень большая!

   Пробираясь между складками-сиденьями, среди множества разноцветных голов, виднеющихся над спинками, я отыскиваю тех, кто меня ждёт. Маму. Отца. Ал-Рифа... Брат наверняка с родителями. Он, как и все остальные, предпочитает совместные трапезы. Есть в одиночестве не так приятно.

   -- Всё в порядке? -- Первым на моё появление среагировал папа, протягивая приготовленный для меня мусс.

   -- Да. -- Кивнув, я села рядом и забрала из его рук высокий стакан с розовым напитком. Мой любимый! И лишь втянув в рот густую кисло-сладкую, слегка вяжущую жидкость, спохватилась, осознав, сколько в вопросе было тревоги и внимания. -- А что?

   Ну как вдруг я за это время опять изменилась и сама не заметила? На всякий случай бросила взгляд на свои запястья, однако ничего необычного не увидела. Впрочем, вчера, например, кожа свой цвет ещё не меняла, только волосы расслоились. А позавчера вообще лишь новые ощущения появились, которые мама называет "запахи". Так что от моего тела теперь чего угодно можно ожидать.