-- Ты напряжена. -- Серые глаза внимательно всматривались в мои, нервируя всё сильнее.

   -- Точно, -- встрял братик, сидящий напротив. Закинув ногу на ногу, он неторопливо потягивал синюю гадость, которую я не выносила совершенно. -- Фонишь волнением похлеще маминого "кофе".

   Подобное сравнение в нашей семье стало классикой. Когда-то давно, когда папа и мама только-только познакомились, именно благодаря этому земному напитку выяснилось, что люди наши эмоции воспринимают как запахи, а мы, соответственно, наоборот.

   -- Она просто взрослеет, -- спасла меня родительница, избавив от необходимости признаваться в произошедшем. -- Ты в её возрасте тоже стабильностью эмоций не отличался. Забыл уже?

   Я встрепенулась, навострила ушки и все остальные рецепторы, мгновенно уловив разлившееся вокруг брата смятение. Он скрывал, а я не в курсе?!

   -- Конечно, забыл. Это сто лет назад было, -- отмазался Ал. Вернул стакан на стойку и поднялся.

   Тёмно-синий комбинезон натянулся, плотно обтягивая его высокую фигуру. Едва заметно качнулись волосы, тяжёлые, длиной почти до плеч, такие же чёрные, как у папы. Они с Алом вообще внешне очень похожи, а вот предназначения у них совсем разные. Наш отец -- гайд, а Ал-Риф -- майнер. Впрочем, это лишь облегчает взаимодействие, потому что между ними нет конкуренции.

   -- Я в диспетчерскую, -- объяснил свою поспешность брат. -- Сегодня моё дежурство.

   -- В пятом -- третьим? -- уточнила мама, на время даже прекратив жевать.

   -- Как обычно.

   Ответ её определённо успокоил, потому что брови, сошедшиеся к переносице, вернулись обратно, а губы растянулись, став тоньше. Я уже давно научилась читать её эмоции по искажениям на лице, которые назывались "мимика". Хотя, признаюсь, поначалу делать это было необычайно сложно. Особенно когда вокруг неё разливалась практически паника, а на лице было явственно написано удовольствие. Мне, как и остальным, пришлось привыкать к тому, что это не она, а её еда фонит эмоциями. Зная это, мама старается есть то, что для нас безэмоционально.

   Вот сейчас, например, смотрю я на "сырники", похожие на желтоватые толстые лепёшки, которые мама кромсает специальным прибором, именуемым "вилка", и ничего от них не чувствую. Зато с интересом присматриваюсь к белым выростам во рту, предназначенным для измельчения пищи. Любопытно, а у меня почему они не появились? Не успели, потому что трансформация идёт по нарастающей? То есть завтра появятся? Ой-ой! О чём я только думаю? Лучше не надо! Зачем мне эти жёсткие штуки во рту, если мусс и без того прекрасно проглатывается, а пробовать мамины продукты мне как-то не хочется?!

   -- Дочка, да что с тобой? -- тут же почувствовал моё волнение папа. -- Тебя беспокоит, какое решение примет Ита-Ял?

   Предположение он сделал логичное. Пусть и не совсем верное, но меня более чем устраивающее. К тому же действительно, Ита в нашей семье -- самый опытный экзот, и от её мнения зависит моя будущая специализация. Тут реально есть причины для того, чтобы понервничать.

   -- Или ты из-за брата расстроилась? -- спохватилась мама, снова прекращая есть. -- Он не хотел тебя обидеть. Просто высказался резко, не сдержался. Знаешь ведь, что у него с девушкой не ладится.

   -- Я всё сразу, -- на всякий случай приняла оба варианта. Чтоб с гарантией. Брату я сочувствую: он никак не может найти себе пару. Вроде есть потенциальная невеста, а отношения с мёртвой точки не сдвигаются -- даром что Ал-Риф в её секторе диспетчером работает, то есть взаимодействуют они практически постоянно. Так что, раз уж мама предлагает это использовать в качестве оправдания, спорить не буду. -- Я пойду, ладно?