За тем исключением, что в моей спальне на полу не валялось одного полумертвого профессора…

Дэррэл Картер лежал возле кровати, и белье с той было сброшено, как будто он пытался ухватиться за простыню с одеялом, но не сумел подтянуться.

Он что, мертв?!

Я подскочила к мужчине, вспоминая всевозможные лечебные заклинания (и на всякий случай заупокойную молитву). Блин, блин, блин. Я, конечно, мечтала увидеть то, как ненавистный преподаватель двинет кони, но исключительно на эмоциях. Не по-настоящему! Не в ситуации, когда мне потом его хладное тело придется везти в академию или сбрасывать в реку!

Так, нужно нащупать пульс… я тронула подозрительно горячую для мертвеца шею, коснулась ниже. Кадык дрогнул. Я так и застыла с рукой на горле у профессора, как будто планировала его придушить (ну, чтоб не мучился).

— Госпожа Виккори, прекратите меня лапать, — донесся слабый, но неизменно мерзкий голос.

Его глаза были закрыты, но брови сошлись на переносице.

— Ой… вы живы…

— К вашему сожалению. Лучше помогите подняться.

Сказать легко, но как поднять неподвижное тело — профессор даже не пытался шевельнуться, — которое ещё и издает саркастические замечания? Мне пришлось взвалить его на себя и в три попытки переложить на кровать.

— Дальше — сами, — буркнула, смахнув со лба испарину.

Он медленно моргнул, но так и не шелохнулся.

— Что с вами?..

— Обсудим это позже.

— Вы не можете подняться, да?

— Могу, просто не хочу, — окрысился мужчина. — Знаете ли, люблю, когда меня таскают как мешок картошки. Фетиш у меня такой вдобавок к эмоциональной импотенции. Будьте так любезны, достаньте из моей сумки серый мешочек. В нем целебный порошок.

Надо сказать, даже с разрешения Картера, но в вещах его копалась я с огромным опасением. Как барьер стоял над тем, чтобы трогать вещи человека, на которого смотреть-то без разрешения было чревато неприятностями.

Так, вот мешок, вот порошок, вот мерная ложка.

— Три грамма. Залейте водой и дайте настояться двадцать четыре секунды, — командовал мужчина с кровати.

Он явно догадывался о том, что за пакость с ним приключилась, и относился к ней со свойственным равнодушием, как ко всему, что окружало профессора. А я вот не могла даже предположить. Паралич? Какое-то заклинание? Яд? Проклятие? Болезнь?

А если он таким и останется…

Страшно, если честно. Я не представляла всегда бодрого преподавателя лежащим на одном месте и едва ворочающим губами.

Пусть между нами и нет теплых чувств, и он бесит меня одним своим существованием, но я не желала Картеру ТАКОГО зла.

Пусть лучше у него будет вечное несварение желудка.

Смесь разбухла в стакане с водой, превратившись в желеобразную массу. Я зачерпнула ее ложкой и поднесла к губам профессора. Тот еле сглотнул, и недолгое время мы молчали.

— Не помогает, — бесцветным голосом отозвался Картер.

Мамочки…

— И что делать?

— Не представляю.

Ответ меня не устроил. Он же всезнайка и душный человек, который владеет всей информацией на свете. Для него нет нерешаемых проблем.

Но теперь мужчина лежал, прикрыв веки, а я лихорадочно соображала, как поступить.

— Кстати, зачем было крушить всё и вся? — спросил профессор почти нежно. — Что мешало вам просто попросить запасной ключ у администратора?

Упс.

Хм, мне и в голову не пришло…

Ну, да ладно. Это вопрос не столь важный.

— За выбитую дверь сами будете платить, госпожа Виккори?

— Угу. Помолчите, пожалуйста, я думаю, как вам помочь.

— Мне не помог истолченный корень бессмертия, вы уверена, что сможете предложить что-то лучше?

Что?!

Откуда у него этот корень, доступа к которому нет даже у приближенных к императору колдунов. Он способен обратить вспять любое смертоносное заклятие, залечить глубокую рану, отогнать смерть. За горсть этого порошка правители готовы были отдать целые города. Да только растет он в таких местах, куда не рискнет сунуться самый отбитый воин.