Из сказанного следует важный вывод: граница между ассертивным и агрессивным (и, как будет показано дальше, пассивным) типом поведения не является чисто психологической, но обязательно нравственно-этической, духовной.

Если ассертивный тип – это человек-созидатель, то агрессивный тип – разрушитель, неважно, чего это касается: разрушение другой личности в результате её подавления и шантажа или вооружённого нападения на другое государство и порабощения или уничтожения его народа и культуры. Агрессия в последнем случае исходит от группы агрессоров, финансовой, военно-политической верхушки (элиты) во главе с президентом страны-агрессора.

Может ли агрессия быть ассертивной

Может ли агрессивность быть позитивной и служить интересам добра, а не зла? Есть ли ситуации, где она неизбежна и оправдана с точки зрения нравственности и морали? Бывает ли она ассертивной? Если да, то при каких обстоятельствах и социальных ситуациях?

По этому вопросу нет единства взглядов. Рассматривая фрустрацию как один из видов реактивного насилия, Э. Фромм пишет следующее: «Агрессивное поведение наблюдается у животных, детей и взрослых, когда остаются неудовлетворёнными их желания или потребность. Такое агрессивное поведение представляет собой попытку… приобрести силой то, чего некто был лишён. При этом, несомненно, речь идёт об агрессии на службе жизни, но не ради разрушения» [29]. Поскольку фрустрация потребностей остаётся обычным явлением, не стоит удивляться, что насилие и агрессия постоянно возникают и проявляют себя. И далее: «Агрессии, вытекающей из фрустрации, сродни враждебность, вытекающая из зависти и ревности» [29]. В том же ряду мы находим у автора и месть – как агрессивную самозащиту, символически распространяющуюся на прошлое. Здесь мы позволим себе не согласиться с Э. Фроммом, так как не можем понять и принять «агрессию на службе жизни». Как будет показано в специальном разделе, все названные здесь негативные чувства – агрессия, враждебность, ревность, зависть, месть и другие, подобные им – не являются ассертивными и, возникая, не должны (в идеале) напрямую руководить поведением, как это происходит у животных, детей, агрессоров и психопатов. У ассертивного типа человека каждое такое чувство, если позволяют условия (например, время), проходит своего рода фильтр на экологическую чистоту, включая и нравственную оценку, и в положительном случае перерабатывается из негатива в позитив. Без такого экологического анализа, с точки зрения возможного разрушения чего-либо или кого-либо, эти чувства проявляются «напрямую» в виде агрессивных разрушительных реакций, характерных для агрессивного типа. Мы недостаточно знаем о том, как это происходит, и можем лишь предположить, что экологическая проверка должна стать привычкой и соответствующим навыком и осуществляться автоматически, для того чтобы «уложиться во времени» в экстремальных ситуациях. Тогда эта привычка (анализа на экологию) со временем становится важной чертой характера интеллигента, на чём настаивал Дмитрий Лихачёв [15].

В главе о таких чувствах, требующих «сублимации» в позитивную сторону, мы ещё вернёмся и рассмотрим соответствующие техники и стратегии работы с ними.

Агрессия на службе жизни?

Единственная ситуация, когда агрессивная реакция имеет право на жизнь, это самозащита этой жизни в условиях, когда экологическая проверка невозможна, например, из-за отсутствия времени. Так, при внезапном нападении на человека и угрозе его жизни или жизни близких ему людей, независимо от того, кажущаяся угроза или реальная, он становится агрессивен настолько, насколько этого требует опасность возникшей ситуации. При угрозе жизни он может даже попытаться убить нападающего врага, не задумываясь о последствиях, если, повторим, экологическая проверка по каким-то причинам затруднена или вовсе невозможна. Таков беспощадный драматизм сложившейся ситуации: «Или тебя – или ты!»