Тоня рядом, хоть и молчит, вцепившись в сумочку пальцами, будто соломинка это, а она тонет. Из динамиков - едва слышная музыка, а под колёсами - лента дорог, с пробками, спешащими куда-то пешеходами, которых пропускаем на переходах. И больше ничего. И в этом я счастлив. Здесь и сейчас. Хотя бы на пару часов, пока будем колесить по вечернему Питеру.

15. Часть 1. Отрывок 15

Весь следующий день смотрю на стрелки часов. Бесконечно. Пока это не становится настойчивой идеей. Минута, минута, минута… ещё одна… пока не превращается в час, пока не понимаю, что близится конец рабочего дня.

- Кирилл Дмитриевич, я могу сегодня уйти раньше?

В кабинет заходит секретарша. Или у меня со зрением пи*дец, или на ней и впрямь юбка, которая едва прикрывает задницу. И вихляет она пятой точкой так самозабвенно, что сомнений в том, на что направлены эти телодвижения, не остаётся.

- Ты можешь уйти хоть раньше, хоть позже, - лениво откидываюсь в кресле, вертя в пальцах карандаш. - Или теперь на это нужно моё разрешение?

- Всегда было нужно.

Секретарь присаживается на край моего стола, юбка-карандаш сползает наверх, обнажая бедро. В любой другой ситуации я бы повёлся, но не сейчас. В данный момент отчётливо понимаю, что именно - вернее, кто - за этим стоит. 

- Уходи. Раньше, позже - мне насрать, - подаюсь к ней, произнося эти слова заговорщицким тоном. Даже улыбка на губах играет, хотя знаю - она искусственная напрочь.

Секретарша сомневается от силы пару секунд, после чего поднимается с края стола и выходит из кабинета.

Б*я… это что - такая проверка имени Елены Горской? На тему - поведусь я или нет? Кстати, это вполне в стиле моей бесценной жёнушки. Вот только не могу понять, чего именно она ждала от меня. Что брошусь на свежее мясо и забуду о той, кто кажется ей реальной угрозой?

Всё ху*ня. Такая нелепица, что даже думать об этом стрёмно. И в то же время понимаю - за этим поведением Лены стоит отчаяние. Такое острое, что она готова пойти на всё на его поводу. 

С трудом досиживаю до конца рабочего дня, беспрестанно смотря на часы. Кажется, стрелки замедлили свой ход - как бы ни старался подогнать их, ни черта не получается. А в голове снова мысли. О ней. О Тоне. Дома ли она? Если да - чем занимается? Отдыхает, вышла в магазин, смотрит телевизор? Мне по херу, что именно узнаю, если наберу её номер, но жажда услышать голос Тони, понять, что она всё ещё со мной и в моей квартире - острая, почти на грани попытки сделать новый вдох. 

А я ведь держусь. Потому что не хочу тревожить - это первое. И не хочу прогибаться - это второе. И думать хочется, что она и вправду в моей квартире - убирается, готовит, в общем, делает что угодно, лишь бы не сбежала в этот её клоповник, один на двоих с отцом.

Когда подходит время ехать домой, понимаю, что придётся снова звонить Лене. И снова врать. Хотя чувствую - она всё знает и без того, и все объяснения будут больше похожи на театр одного актёра. Но мне сейчас снова насрать - пусть думает что хочет, я всё равно вернусь к Тоне и буду ночевать в нашей с ней квартире. 

Нашей с ней. Как это странно - думать о безликом жилище именно так. Ведь и квартира эта с обоями, которые клеили по указке дизайнера, и мебель, в которую не вложил ни капли души, - всё связано с нами. Уже сейчас. Со мной и Тоней.

- Кирилл Дмитриевич, к вам посетитель, - доносится из селектора голос секретаря. Собрана и спокойна. Отлично. Не придётся искать на её место кого-то другого, по крайней мере, сейчас. 

Хотя, не помешает поговорить с Леной о том, что не стоит лезть в то, что её совершенно не касается.