Быстрым шагом, не желая слушать и, уж тем более, оправдываться и извиняться – этого она не собиралась делать вообще, – Астерия покинула столовую. Двери хлопнули позади, но девочку это не волновало.

Она шла быстрым шагом, лишь на чистом упрямстве «я принцесса!» удерживаясь от того, чтобы перейти на бег. Глаза застлали злые слёзы. Не от жалости к себе, не от обиды, скорее от несправедливости. И внутри всё кипело от этого дикого коктейля. И когда на локоть легла чужая рука, придерживая, Астерия попыталась её сбросить, и резко развернулась, готовая высказать всё, что только думает, независимо от того, отец её догнал, тётя ли, или кто-то иной, вроде магистра.

В шаге стоял Терион, успокаивающе подняв пустые ладони перед собой. Словно коня успокаивал, а не в принцессе подошёл.

– Чего тебе? – зло буркнула Астер, не в силах быстро перестроиться. – Тоже пришёл требовать, чтобы я извинилась?

– Это бы конечно не помешало… – Терион вздохнул. – Но…

– Из-за неё твои родители расстались, а ты всё равно её защищаешь?! Даже ты защищаешь её!

Астер раздражённо мотнула головой. Разумом понимая, что брат прав, но сердце кричало от обиды. Даже Лону он любит больше, чем её!

– Я тебя защищаю, дурёха.

– Как ты с наследницей разговариваешь?!

Злость вновь перевесила обиду и любые намёки на чувство вины.

– Так а я и не с наследницей разговариваю, а с сестрой, – Терион даже бровью не повёл.

– С сестрой ты разговаривал, когда здесь была Артемия, – Астер вздёрнула подбородок выше.

– А ты не сестра мне, что ли? – принца слова девочки скорее развеселили.

Астерия сжала губы в тонкую полоску и не ответила.

Не хотела она признаваться – даже самой себе, – что хочет стать ближе с братом. Что хочет так же, как Мия. Чтоб и любили, и ценили, и оберегали… Но чтоб её саму, а не принцессу, наследницу и прочее.

– Если хочешь быть братом – мешать не буду, – сжав зубы, произнесла и отвернулась к окну. – Но любви – не жди. Бросаться на шею, называть братиком – не буду. Не заслужил.

– Х-ха, – Терион со смешком покачал головой, и улыбнулся мягко, с сочувствием. – Это не так работает, сестричка. Нельзя сказать «любите меня», и сразу же получить всё на блюдечке, да с каёмочкой. А если ты так и продолжишь за обиду свою детскую и надуманную цепляться, то и не будет у тебя ничего. Так и будешь ходить, как Лонесия. Только она облизывается на то, что ты принцесса-наследница и законная дочь, а ты сейчас завидуешь тому, что её тётка защитила. Глупая. Я помочь готов, но обихаживать тебя, как коня не собираюсь. Не хочешь стать настоящей роднёй – заставлять, уговаривать не буду. Выбор – только за тобой. Давай, Астер. Сделай его как принцесса. Как наследница сделай, – в его голосе проскользнула ирония. – А не строй из себя маленькую девочку, которую опять посадили в башню. Стены у этой башни – воздух, и выйти из этой клетки проще лёгкого.

Терион изысканно поклонился – глубже, чем отцу даже, – и ушёл, оставляя сестру обдумывать всю его долгую и эмоциональную речь.

Астер громко фыркнула ему в спину. Поджала губы сильнее, когда он даже не обернулся. Вытерла глаза, горящие то ли от непролитых слёз, то ли от стыда, и выпрямив спину, медленнее пошла в свою комнату.

Слова Териона она обязательно обдумает… Но позже. А сейчас она собиралась закрыться в комнате и никого не видеть. И не слушать больше ничьих нотаций.

Маленькая она, значит. В башню сама лезет…

Ну и ладно. Ну и пусть!

Это её «выбор», как сказал Тери.

***

После того, как волки приняли меня… Нет. После того, как Шрам принял меня – остальные просто были вынуждены смириться с решением вождя, – жизнь стала заметно проще.