Долго ждать не пришлось, он раскрыл пасть в беззвучном рыке и прыгнул в мою сторону. Замахнувшись ножом я нанес удар. Но мой нож разрезал пустоту, не встретив сопротивления. Я по инерции полетел вперед и, потеряв равновесие, рухнул на землю, сильно ударившись раненой рукой. За какой-то миг до того момента, как мой нож должен был коснуться тела оборотня, со стороны в него врезалась темно-красная тень, и они вместе скрылись в густой траве.

Левая рука не двигалась, я перевернулся на спину и, как смог, огляделся вокруг. Никого рядом нет. За разорванный рукав рубахи я поднял левую руку и невольно поморщился от увиденного: все предплечье было в крови, рубаха пропиталась насквозь. Через дыры в рукаве я видел вырванные куски собственной плоти, а кое-где даже белела кость. Рука чуть выше локтя тоже пострадала, но там были лишь глубокие царапины. Смотря на изуродованную руку, я понимал, что если сейчас ничего не предпринять, то через полчаса я уже не жилец. Сев, я кое-как снял походную сумку со спины и вытащил из нее кусок веревки, туго обмотал ей плечо и, сделав петлю, вставил в нее рукоять ножа. После чего закрутил петлю еще туже, кровь из разодранных ран стала течь меньше. Еще один полуоборот ножа, и поток крови полностью прекратился. В глазах темнеет. Я оставшимся куском веревки примотал нож к руке, чтобы натяжение не ослабло, и тут сознание покинуло мое тело.

Когда я очнулся, были сумерки, а значит без сознания я пробыл несколько часов. Голова гудела, все тело было словно из ваты. Оперевшись на правый локоть, с трудом, но приподнялся, посмотрел на свою левую руку. Ее серо-синюшный цвет говорил о том, что руки ниже локтя у меня уже нет.

– Ну хоть жив, – произнес я и огляделся, – по крайней мере, пока.

Тело слушалось с большим трудом, крови было потеряно много. Я с трудом встал и огляделся. В сгущающихся сумерках было совершенно непонятно, куда двигаться, никаких ориентиров видно не было. Попытавшись прокрутить в голове последние события, чтоб хотя бы примерно определить свое направление до момента нападения оборотня и, поняв, что это совершенно безнадежное занятие, я закинул сумку на плечо и поплелся в случайно выбранном направлении. Десяток шагов, и моя нога упирается во что-то лежащее на земле. Я, не ожидавший такого, теряю равновесие и делаю несколько неуверенных шагов пытаясь, устоять на ногах, но все тщетно. В очередной раз полной грудью ощущаю тяжесть всей земли на себе. Выругавшись, кое-как встаю на ноги и иду смотреть, обо что я запнулся. В сгустившихся сумерках вижу на земле два мужских тела, полностью голых. На обоих виднеются серьезные раны, у одного вырвана глотка.

– Похоже бой у них был нешуточный, – произношу я, потеряв интерес к голым мужикам, повернувшись в ту сторону, куда направлялся, и продолжаю свой путь.

Почти стемнело, по моим ощущениям я прошел уже более десяти километров. В темноте нет никакой возможности ориентироваться, может, я вообще брожу по кругу. Несколько раз попадались тела в чаще мужские, а также отдельные части, такие как: кусок руки или ноги, но живых встречено не было. Решив, что продолжать путь совершенно бессмысленно, я лег, подтянул ноги к животу и провалился в сон.

Проснулся я от того, что почувствовал прикосновение к своей спине. Кто-то настойчиво, но не сильно толкал меня. Открыв глаза, посмотрел в небо, там среди огромного количества звезд сияла полная луна, я горько улыбнулся пришедшей в голову мысли.

– Самое время для оборотней – полнолуние.

Новый толчок в спину отвлек меня от созерцания звездного неба и луны Все еще не вставая, я повернулся на спину, из-за сумки было не особо удобно, но мне было плевать на эти неудобства. Рядом со мной лежал волк темно-красного окраса. Его морда была сильно разодрана, почти не было левого уха, на правом боку виднелось несколько ровных рваных полос, похожих на следы от когтей. Он лежал и смотрел мне прямо в глаза, раны на боку сильно кровоточили.