– А… где же ваш сын сейчас?

Женщина грустно вздохнула и снова подняла взгляд. Арон заметил, что ее глаза немного увлажнились.

– Я не знаю. Он просто ушел от нас однажды.

Ее лицо опечалилось еще больше.

– Мне очень жаль.

– О нет, нет, – она заметила, что Арон больше не ел, – продолжай обедать. Я в порядке. Нет причин для горя… Это было его решение.

Женщина снова нежно улыбнулась, но Арон понимал, что судьба сына все еще беспокоила ее, и она никак не могла смириться с его исчезновением. Но что он мог сделать, чтобы успокоить ее?

Она сказала, что я выгляжу как ее сын. Может быть, если я останусь, ей это немного поможет? Она так заботится обо мне. А этот суп просто прекрасен!

– И… как Вам тут живется, в этом месте? Вы знаете кого-то из соседней деревни? – Арон сменил тему, чтобы отвлечь женщину, и продолжил потягивать соленый суп с морковью и брюквой. Сытный обед согревал его, напоминая о потерянном доме.

– Не особо. – Она придвинула лицо ближе к Арону и понизила голос. – Тут недалеко за леском есть поселение побольше. В нем стоит таверна, где всегда что-то да происходит. Иногда наши мужчины заходят туда попить пива, но не все возвращаются в тот же день. Даже не на следующий! Некоторые не возвращаются неделями, а потом, как приходят, всегда говорят, что прошел только вечер, – последние слова она произнесла заговорщицким тоном. Но как только сменила тему, снова заговорила нормально. – Я сама бываю в той деревне лишь несколько раз в неделю. Хожу туда за хлебом и овощами и разговариваю только с торговцами. – Она снова широко улыбнулась и быстро встала. – Мне еще нужно прибраться, а ты, когда закончишь есть, можешь прийти ко мне, и я тебя переодену, – ее эйфорическая улыбка все не сходила с лица. Женщина исчезла в другой комнате.

Арон застыл от удивления, и забыл, что собирался откусить хлеб, который держал в руке.

Она сделает что??

– И не вздумай убегать, я тебя все равно найду! – Крикнула она из комнаты, глуповато усмехнувшись.

Арон как можно тише положил ложку в тарелку и быстро подошел к входной двери. Он тщетно попытался открыть ее, выругавшись.

Когда она это сделала? Что она хочет от меня? Поиграть в ее сына? Но, может быть, это низкая цена за хороший ночлег?

Арон вдруг ощутил легкое головокружение и посмотрел на свои руки. Его зрение затуманилось…

Видение?

Ничего не произошло и через несколько секунд все снова стало четко видно.

Мои ноги… я… кажется…

***

К вечеру Арону стало лучше, хотя легкая волна неприятной усталости все еще ощущалась в теле. Пытаясь побороть ее из оставшихся сил, он сумел выбраться из дома странной женщины. В конце концов она так устала, что улеглась спать. Дверь все еще оставалась заперта, но одно окно было приоткрыто: через него-то Арону и посчастливилось пролезть.

Слишком много любви ко мне со стороны неизвестной женщины, которая думает, что она моя мать. Я же не ребенок!

Арон так быстро и незаметно, как только мог, побежал к конюшне. Через маленькое окно он разглядел увесистый замок на стойле Тима. Обыскал стены у входной двери и все крюки, но не нашел ни одного ключа. Все перед его глазами снова на мгновение расплылось.

Она отравила меня?… Я должен вытащить Тима отсюда. Где же ключ…

Держась одной рукой за голову, Арон медленно подошел к Тиму, который встретил его громко и радостно. Тим сразу же начал рассказывать о своих прекрасных впечатлениях и даже не заметил, что Арон еле стоял на ногах.

– Дружище, это было потрясно! Ты тоже получил что-то аппетитное? Мне было так невероятно вкусно, меня даже помыли, мои копыта почистили, я выгляжу теперь ничуть не хуже королевской лошади, да? – Тим был так взволнован и так громогласно восхищался, что Арон пару десятков раз оглянулся на вход. Хотя в конюшне никого не было и на улице уже совсем стемнело, кто-то все же мог войти и услышать их.