– Нет.

– Тогда выкинь из головы, – сказал Эдуард.

– Вот так просто?

– Вот так просто.

– Я не очень хорошо умею выкидывать из головы.

– Это правда.

– А сколько знает Питер о твоей жизни наемного убийцы нежити и мохнатых?

– Это мне решать, Анита, а не тебе.

И дружелюбия уже не было в его голосе.

– Я рада бы поспорить, но ты прав. Я его не видела с тех пор, когда ему было четырнадцать.

– Ему в тот год исполнилось пятнадцать.

– А, так не два года я его не видела, а всего лишь полтора. Это ж насколько у меня больше оснований на тебя злиться, что ты ему открываешь глаза на страшные стороны жизни.

– Я только сказал, что он уже не был ребенок, когда мы с ним познакомились. Это был молодой мужчина, и я соответственно к нему отнесся.

– Не удивительно, что он тебя обожает.

Настала очередь Эдуарда замолчать.

– Слышу, слышу, как ты дышишь, – сказала я.

– Помнишь, я сказал, что мы не треплемся с тобой?

– Ага.

– Вот до меня только сейчас дошло, что ты – единственный человек, с которым я могу об этом говорить.

– О Питере?

– Нет.

Я стала мысленно составлять список вещей, о которых Эдуард мог бы говорить только со мной. Ничего на ум не пришло.

– Я вся внимание.

– Донна хочет ребенка.

Тут я опешила. Мой черед настал не находить слов, но какие-то я нашла – как раз те, что не надо было.

– Правда? Но мне казалось, ей уже поздно снова начинать.

– Ей всего сорок два, Анита.

– Ой, прости, Эдуард. Я совсем не то хотела сказать. Просто никогда не представляла тебя с младенцем.

– Аналогично, – ответил он, и тоже уже сердито.

Черт побери, у меня горло перехватило, глаза стало жечь. Блин, что же это со мной творится?

– Ты хотел когда-нибудь для себя жизни, где есть место деткам и прочей такой ерунде? – спросила я, пытаясь сдержать внезапно нахлынувшие эмоции.

– Нет.

– Никогда? – спросила я.

– Ты думаешь насчет завести ребенка? – спросил он в ответ.

И тут я ему рассказала то, что никогда не собиралась рассказывать.

– Месяц назад я всерьез опасалась, что беременна. Ложноположительный тест и другие признаки. Скажем так: это заставило меня заново оценить некоторые аспекты моей жизни.

– Самая большая между нами разница, Анита, в том, что если у нас с Донной будет ребенок, вынашивать его ей, а не мне. У тебя забот было бы гораздо больше.

– Мне ли не знать.

– Ты серьезно насчет детей думаешь?

– Нет. Я дико радовалась, когда выяснилось, что я не беременна.

– А как отнеслись бы к этому твои любовники?

– Знаешь, вообще-то почти все назвали бы их бойфрендами.

– Ни одна женщина не может встречаться с таким количеством мужчин, Анита. Трахаться – да, но романтические отношения – нет. У меня куча трудностей из-за отношений с одной женщиной, Анита, и не могу себе представить, что было бы, если бы их было с полдюжины, как шариков у жонглера.

– Может, я просто лучше умею строить отношения, чем ты, – ответила я тоже не слишком дружелюбно.

Уже у меня не слезы наворачивались, а согревала меня зарождающаяся теплая злость.

– Может быть. У девушек это вообще лучше получается.

– Погоди-ка, а откуда ты знаешь, со сколькими мужчинами я сплю?

– Ты и твой маленький гарем – это в обществе противоестественных созданий одна из самых популярных тем.

– Правда? – Я даже не стала скрывать враждебности в голосе.

– Не надо, Анита. Я бы своего дела не знал, если бы не имел своих источников. Ты же хочешь, чтобы я свое дело делал хорошо? Тед Форрестер – легальный охотник на вампиров и федеральный маршал, такой же как ты.

Когда-то мне жутко стало, когда я узнала, что у Эдуарда есть значок. Мне казалось, что так неправильно, так не должно быть. Но слишком многие охотники на вампиров не выполнили норматива по стрельбе, а из новых многие не выдержали более детального тренинга. Тогда правительство зачерпнуло из существующего источника, чтобы набрать достаточное количество охотников/маршалов на всю страну. Эдуарда включили в программу обучения стрельбе, без проблем. Но то, что Тед Форрестер выдержал правительственную проверку, показывало, что либо у Эдуарда есть где-то наверху сильные друзья, либо Тед Форрестер – его настоящее имя, или то, под которым он служил в армии. Я спросила его, какое именно – он не ответил. Чтобы Эдуард да ответил? Слишком он таинственная личность.