Имя упало в тишину, как камень в колодец – напрягаешься, прислушиваясь и ожидая всплеска. Я прижалась щекой к груди Жан-Клода – сердцебиения не было слышно. И дышал он лишь тогда, когда ему нужно было говорить. Я подняла голову, оторвав ухо от груди Жан-Клода. Иногда мне все же не по себе бывало – прикладывать ухо к молчащей груди. Тишину прервал Байрон.

– Красная – это они с тобой играть будут.

– Как сегодня кто-то со мной?

– Да, – ответил Реквием.

– А черная? – спросила я.

– Смерть, – сказал Реквием.

– Но белая – разве это не значит, что за нами только наблюдают? – задал вопрос Натэниел.

– Должна значить, – ответил Реквием.

Когда он начинал отделываться краткими рубленными предложениями, мне становилось страшно. Стихотворные цитаты мне иногда действовали на нервы, а резкие короткие слова означали, что он злится или что ситуация очень опасная. Или и то, и другое.

– Ты говорил, что объяснишь подробнее, когда я приеду в «Запретный плод». Я приехала, объясняй.

– Сейчас Арлекин – это всего лишь фигура шута. А когда-то он был – или они были – mesnee d’Hellequin. Ты знаешь, что такое дикая охота, ma petite?

– Дикая охота – общий миф по всей Европе. Сверхъестественный предводитель ведет отряд дьяволов или мертвецов с призраками гончих и лошадей. Они убивают всех, кто попадается у них на пути, либо же только злых, и тащат в ад. У разных авторов по-разному: включение в состав охоты может быть и наказанием, и наградой. Но считается, что горе тому, кто оказался под открытым небом, когда летит дикая охота.

– Ты меня поражаешь, как всегда, ma petite.

– Ну, эта история так широко распространена, что какая-то основа у нее должна быть, но ее на самом деле не видали уже со времен какого-то из Генрихов Английских. Думаю, что Генриха Второго, но не уверена на сто процентов. Обычно предводителем охоты бывает какой-нибудь местный убитый злодей либо же сам дьявол. Но пока легендой не занялось христианство, во главе охоты перебывало множество скандинавских богов. Чаще всего Один, но бывали и богини вроде Хель, или Холды – хотя охота Холды раздавала не только наказания, но и награды. Другие охоты иногда тоже, но обычно очень плохо было им попасться или даже просто увидеть, как они мчатся мимо.

– Арлекин – один из этих предводителей, – сказал Жан-Клод.

– Для меня это ново, но я после колледжа об охотах не читала. Единственное, думаю, отчего застряло в памяти – очень уж история у всех на слуху, но все легенды резко прекращаются несколько сот лет назад. Почти любая история, у которой есть столько свидетелей, оказывается правдой – по крайней мере насколько мне известно. Так отчего же эта прекратилась? Почему перестала скакать дикая охота, если она существовала?

– Она существует, ma petite.

Я посмотрела на него:

– Ты хочешь сказать, что это были вампиры?

– Я хочу сказать, что легенда существовала и мы ею воспользовались. Арлекин принял образ дикого охотника – потому что это было нечто такое, чего уже боялись.

– Люди и без того боялись вампиров, Жан-Клод. Вам не было нужды для этого притворяться скандинавскими богами.

– Арлекин и его родичи не пытались пугать людей, ma petite. Они пытались пугать вампиров.

– Вы и так друг друга пугаете до дрожи. Милая Мамочка тому доказательство.

– На заре нашей истории Марми Нуар решила, что мы слишком опасны. Что надо нас чем-то держать в узде. И она создала идею Арлекина. Как ты верно заметила, ma petite, очень много было диких охот на лице Европы, кто заметил бы еще одну? Вампиры начинают свою жизнь людьми, и идея дикой охоты – это нечто такое, чего они боялись и так.