Тогда как отдельный человек, отдельный индивид с возрастом стареет, с духовным человечеством в целом проходит противоположный процесс. Человечество в целом некогда было старым и постоянно становится все моложе. Если мы обратимся к древним временам – для наших рассмотрений достаточно дойти только до границы между атлантической и постатлантической эпохами, то есть дойти до атлантической катастрофы, – то сначала мы возвращаемся в древнеиндийскую, праиндийскую эпоху. Там человеческие жизни были совершенно другими; одного духокомплекта (три духа головы) человека тогда хватало для развития до 50—летнего возраста и больше. В наше же время его хватает для развития только с детском возраста вплоть до достижения определенного юношеского возраста, так как телесное развитие нашего времени связано с душевно—духовным и интеллектуальным. Ребенком вплоть до достижения юношеского возраста мы также проходим физическое развитие параллельно с душевно—духовным. В древнеиндийскую эпоху душевно—духовное развитие человека оставалось зависимым, главным образом, от его телесного развития вплоть до пятидесятых годов его жизни. Человек продолжал развиваться, как развивается ребенок, и это прекращалось, когда он становился стариком. Вот откуда происходит тогдашнее безусловное и смиренное почитание старости.

Затем наступила праперсидская эпоха. В это время духомплекта уже хватало только до наступления сорока—пятидесяти лет, начала пятидесятилетия; затем, в египто—халдейскую эпоху – только до сорокалетия. Потом наступило греко—латинское время; тогда духокомплекты людей оставались способными к развитию лишь до 35—летнего возраста. А потом наступает момент – вам ведь известно, что греко—латинская эпоха начинается в восьмом столетии до Мистерии Голгофы, – когда «духовное человечество» человечество уже было способно к развитию только до 33—летнего возраста. Это было время, когда произошла Мистерия Голгофы. Возраст человечества встретился с возрастом Христа в момент прохождения Мистерии Голгофы. + Затем время «духовного ученичества» становилось все моложе. + В начале пятой постатлантической эпохи, в XV столетии человечество было способно к развитию только до 28—летнего возраста и на том и застыло, а в наше время – и того меньше. Тогда как дух древнего человека мог до глубокой старости развиваться, дух современного человек быстро переполняется информацией и «сходит с дистанции» раньше. Те же индивиды, с которыми этого не происходит, не получают достаточных внутренних импульсов к развитию и не принимают духовное, оставаясь всю оставшуюся жизнь на одном уровне духовного развития, сколько бы лет им впоследствии не стукнуло.

*

Всюду, где бы мы ни стояли, ни шли и ни лежали, в действительности мы находимся не только в мире воздуха и света, но постоянно пребываем в летучем мире мыслей. Вы можете лучше всего себе это представить, если вообразите следующее: когда вы, как и любой человек, движетесь в пространстве, вы не прекращаете дышать, но проходите через наполненное воздухом пространство. Однако сходным образом вы проходите через пространство, наполненное мыслями. Субстанция мыслей наполняет пространство вокруг вас. И эта мыслительная субстанция не есть какое-то неопределенное море мыслей. Это вовсе не тот туманный эфир, каким его подчас охотно представляют, но эта мыслительная субстанция относится к сфере того, что мы называем элементарным миром. Когда мы в широком смысле слова говорим о существах элементарного мира, то эти существа элементарного мира состоят из этой мыслительной субстанции (козлов-эйдолонов). Однако существует определенное различие между мыслями, которые витают там, вовне, и являются живыми существами, и теми мыслями, которые мы заключаем в себе. + Но если вне нас, в мире мыслей, имеются элементарные существа, а внутри нас живет мир мыслей, то в каких отношениях друг с другом состоят эти два мира? Правильное представление об этом отношении собственного мышления к мыслительным существам во внешнем пространстве можно получить, представив себе отношение между человеческим телом (мертвецом), покинутым душой после смерти, и живым человеком. Имеются в виду те мысли, которые связаны в бодрствующем сознании с внешним чувственным миром; наши мысли – это именно «духовные отпечатки» нашего мышления. Это самое существенное. Мысли из внешнего чувственного мира, в которые мы погружены на время бодрствования, собственно, являются отпечатками мыслей, парализованными, остановленными мыслями. + Итак, мы, только по той причине вплетены в элементарный мир мыслей, что, получая восприятия из окружающего мира и перерабатывая эти восприятия в мысли, мы эти мысли «печатаем» духовно; и после того, как эти отпечатки мыслей пребывают в нас, мы осуществляем процесс мышления. Вот почему наши мысли являются абстракциями; они абстрактны потому, что мы фиксируем «текучие» мысли (упорядочиваем). Наше сознание устроено так, что мы несем внутри отпечатки мыслей (шаблоны) и называем их нашими мыслями, нашими представлениями. Такова реальность.