Значит, можно сказать, что H. Europæus по своей морфологии является человеком Гольфстрима. Когда он оказывается вне этой среды, он начинает хиреть, как я это показал в своей работе «Общественный отбор», говоря об акклиматизации. Таким образом, мы пришли к заключению, что лимфатизм и депигментация – новые черты приматов, в частности двуруких, которые были приобретены благодаря влажной и пасмурной среде. И судя по всему, эта среда аналогична той, в которой раса процветает ныне. Так мы вычислили регион, в котором эти крайние условия могли быть представлены в полной мере.

В данном исследовании мы должны руководствоваться принципом, которым совершенно напрасно пренебрегает большинство антропологов. Известная нам нынешняя география не тождественна географии тех времен, когда формировалась раса H. Europæus. Европа и ее окрестности 2 тыс. лет не подвергались значительным видоизменениям. Кроме Северного Каспия и берегов Северного моря, других изменений процентного соотношения и очертаний суши и моря, по-видимому, не было, а указанные изменения в целом были незначительны. В предшествующие периоды дело обстояло по-другому, и сильные изменения контуров Европы на северо-западе и востоке произошли во времена, которые мы называем неолитическими, но которые уже захватывают начало египетской и халдейской цивилизаций. Обширные грабены в Эгейском и Понтическом регионах, по-видимому, относятся даже к менее древним временам. Что, собственно говоря, до четвертичного периода, современными авторами называемого плейстоценом, то он был отмечен последовательностью грабенов к востоку от Европы и в районе Атлантики в сочетании с чередующимися поднятиями и оседаниями всего северо-запада Европы.

Многие годы считали, что геологические изменения стали результатом внезапных катаклизмов, так как эти изменения были медленным и незаметным действием современных причин. В итоге геологи пришли к выводу, что большинство подвижек земной коры – медленные и постепенные, но иногда случаются внезапные сдвиги пластов вверх и столь же внезапные обрушения вниз, происходящие из-за разрывов и провалов глыб, часто весьма протяженных, составляющих своды земной коры и из-за подвижек рычагов в областях, оказавшихся как бы нависающими над пустотой. Конец плиоцена и весь плейстоцен были свидетелями того, как с исключительной частотой происходили эти разрывы сводов, сопровождаемые перемещениями и частичными поднятиями. Так, формирования современного Средиземноморья и Атлантики являются недавними событиями, современными человеку палеолита и плиоцена.

Все эти факты, относящиеся к геологии и палеогеографии плейстоцена известны очень ограниченному кругу людей, по крайней мере во Франции, где большинство геологов даже не читали работ о недавних геологических эпохах. Доисторические эпохи изучены еще меньше, труд Мортилье, служащий гидом в этом вопросе, датируется временем, когда познания о плейстоцене почти отсутствовали. Шведские, русские, немецкие, английские геологи 10 лет назад увлеклись четвертичной геологией и климатологией, и появилось бесконечное множество прекрасных работ. Познаний уже достаточно, и можно представить картину необычайных перемен, потрясших Европу и ее окрестности в те недалекие времена, которые еще недавно считались столь спокойными.