Именно к этой области должны быть приложены усилия. Сначала экономика, а за ней антропология грозовыми тучами нависли над так называемой свободой личности: мы слишком далеки от времен Руссо. Эти науки, по крайней мере, учат нас распознавать, что в этом мире невозможно. Это вынуждает нас обуздать собственные амбиции и, несомненно, со временем предоставит в наше распоряжение средства, которые позволят достичь возможного. Бесполезно биться головой о гранит естественных законов. Желание их упразднить есть детская наивность, но знать их – означает учиться их реализовывать. Искусство политики рождается из науки.
Кафедры будут бесполезно плодить софистов, защищающих предрассудки прошлых эпох. Прошлое есть прошлое, что умерло, то умерло. Сентиментальная идеалистическая политика христианской эры изжила себя. Вместо фикций Правосудия, Равенства и Братства научная политика предпочитает иметь дело с реалиями Сил, Законов, Рас, Эволюции. Горе тем, кто продолжит витать в грезах!
Напрасно пытаются чинить препятствия исследованиям, ведущим к открытию научных законов общественной эволюции. По всему миру исследователи пребывают в творческом процессе, и ни у кого – будь то один человек или группа – не хватит длины рук, чтобы дотянуться до всех. Можно уничтожать научные документы или закрывать глаза на их уничтожение, закрывать курсы, препятствовать публикации книг, затыкать в крайнем случае рот какому-то ученому – развитие науки этим не остановить.
Ренн, Ля Шапель-Боби, 20 августа 1898 г.
Жорж Ваше де Лапуж
Глава 1. Определение арийца
Homo Europæus
Homo Europæus. Данная книга представляет собой монографию о Homo Europæus, то есть о виде, которому присваивали разные имена: долихоцефальной белокурой расы, кимрской расы, расы галатов, германской и, наконец, арийской расы. Я буду называть ее общепринятым научным именем, которое ей дал Линней. В самом деле я подвергаю оценке то, что в науке принято подразумевать под видом Homo, и мне не приличествует слишком отходить от зоологической номенклатуры, идет ли речь о Felis, Corvus или Ammonites. Самым правильным я считаю незамедлительно сообщить читателю, что существо, которым он интересуется, не является каким-то особенным животным, но входит в общую классификацию природных видов и вполне подпадает под действие общих биологических законов. Слишком часто даже в серьезных трудах о человеке говорят как о некоем особом создании, к которому законы применимы лишь отчасти, а то и вовсе неприменимы. Это прихоть, против которой надлежит возразить. Хаос, касающийся суждений о человечестве, существует исключительно в умах мистиков. Дарвинистская же политическая наука, антропосоциология, как раз и силится заменить эти метафизические или мистические концепции точными определениями.
Если я и назвал свой труд словом «Ариец», то лишь потому, что образованная публика, воспитанная главным образом на художественной литературе, не имеет никакого представления о том, что скрывается под термином Homo Europæus. С тех пор как я ввел в обращение этот линнеевский термин, множество авторов – Аммон, Вилсер, Муффанг, Фуйе, Клоссон, Уйфальви, Рипли и многие другие – подвергли его профанации и в Европе, и в Америке. Несмотря на это, он еще не стал достаточно известным, хотя даже стал встречаться в ежедневных изданиях. И тогда я и вынужден был выбирать между терминами более известными: «кимр», «германец» и «ариец». Первый означает «соплеменник»[4], возник лишь в Средние века и не имеет ничего общего с киммерийцами. Им никогда не называли никого, кроме галльских племен. Второй никогда не применялся для обозначения расы в целом. Я остановился на последнем, так как вот уже 20 лет, как он введен в обиход и филологи обеспечили ему всеобщее распространение. Поэтому сегодня он известен каждому.