Я поморщилась: иногда развитые органы чувств только мешают. Впервые за свою жизнь я пожалела, что являюсь человеком старшей расы – младшие так же все видят, слышат, чувствуют, но не замечают ничего лишнего, и в этом им спокойнее живется.

Сев за стол, выделенный для отщепенцев, я спешно съела завтрак и поспешила к гаражу, где меня ждало единственное дружественное лицо.

Дружественное лицо при моем появлении присвистнуло:

— Тана, девочка моя, что случилось? Я думала ты из тех, кто раздает синяки, а не получает.

— Если бы, — вяло проговорила я, осторожно двигая плечами.

Утром в душевой я изучила свое тело. На руках, ногах и ребрах следов осталось больше всего и, хотя побили меня не сильно, скорее потрепали в предупреждение, все равно везде болело, и двигалась я неуклюже.

— Меня тоже били, — поделилась О-Тайла. — Теперь уже не трогают, разве что толкнут иногда или плюнут под ноги.

— Или в кусты утащат, чтобы изнасиловать, — добавила я.

— Это было всего два раза.

— Но было.

Апранка вздохнула:

— И еще будет, ведь мне долго вариться в этом аду. Да и тебе тоже.

«Надеюсь, нет», — подумала я и заняла свое место в каре.

С начала работы я приглядывалась к Найте. Руки у него уже не дрожали, двигался он уверенно и работал быстро; пока я заполняла один мешок отходов, он успевал рассортировать три. В общем, объект моего преступного замысла не выглядел уставшим или раздраженным.

Что же сделать? Арестанты стараются быть с ним вежливыми, но держат дистанцию – звезда же! Мало ли какие насчет него даны указания.

Перед самым обедом я выгадала время и подошла к секции перерабатываемого мусора сразу после Найте; чем ближе я к нему подходила, тем сильнее волновалась. Мне нужна вспышка его злости, драка или любой другой инцидент с агрессией. Натравить на него арестантов? Не выход – охрана, а особенно тот лысый, не сводят с него глаз. Он, как и я, здесь особо охраняем. Надо действовать самой. Толкну его, а потом затею ссору; синяки, полученные вчера, сыграют мне на руку.

Я двинулась к Найте, чтобы воплотить свой коварный план в жизнь, но не менее коварная судьба вмешалась. Защитный костюм велик мне, так что одна штанина то и дело сползает; на нее-то я и наступила и, потеряв равновесие, полетела на мешки, полные мусора.

Приземление, обещавшее быть мягким, не состоялось: меня поймали и удержали. Причем удержали за руки, как раз в тех местах, куда вчера пришлись пинки особо активной арестантки. Я зашипела как потревоженная рептилия и, отскочив от спасителя, рявкнула:

— Чего вцепился?

Найте глянул на меня с холодным удивлением, развернулся и пошел к своему рабочему месту. А я осталась на месте – разозленная и разочарованная собой.

Когда объявили обед, настал пик моего нервного возбуждения; чтобы не смотреть на Найте, я смотрела под ноги и заставляла себя глотать концентрат.

— Ешь скорее, а то не успеем, — поторопила меня О-Тайла.

— Что не успеем?

— Прогуляться вместе со звездой. Вон он, идет к компостерам. Я заметила, что он ни с кем из арестантов не разговаривает, только мы удостоились этой чести вчера. Давай закрепим успех?

— Ты красавица, вот он и заговорил с тобой. Подожди немного, и тоже в кусты утащит, — проворчала я; у меня возникла идея. Так и не доев, я спросила у апранки: — Значит, Найте Малейв тебе нравится?

— Лучше спроси, кому он не нравится! — фыркнула О-Тайла и добавила печально: — Я родом из такого захолустья, где почитают даже жен зажиточных фермеров. А тут звезда Союза воочию…

— Он арестант, ты арестантка, причем прекрасная, так что у тебя есть все шансы получить право каждый день наслаждаться его обществом – пусть даже временно, пока мы на Хессе, — сказала я, забрасывая удочку.