Радовалась, как когда-то в детстве, перед самой войной. Она не могла вспомнить лиц своих родителей. Только большие глаза своей мамы, в тот самый день, когда с ясного неба на город посыпались немецкие бомбы. Поэтому представляла свою семью как пару: широкоплечий парень в рабочей одежде – отец работал на одном из заводов большого города, что дальше на север от Клемска – и мама, высокая стройная девушка с длинными волосами и в платье до колен. Увы, но ни одной фотографии не сохранилось.

Александра Матвеевна очень любила жизнь, детей. Поэтому она стала учителем. Она преподавала литературу и русский язык, а затем стала вести младшие классы, – «Уж тяжко мне стало с молодёжью работать, Пётр Васильевич, старенькая я, с большими ребятами мне сложно работать. Вот детишки-первогодки – самое оно, мне бы к ним перейти», – Очень она хотела до самого последнего своего дня оставаться в школе, среди ребятишек, но подвело здоровье. И когда она смотрела со своего балкона во двор, ей казалось, что она по-прежнему в строю.

Лежавший на столе рядом с макбуком телефон заиграл марш.

– Алло! – важным голосом произнесла Александра Матвеевна, нажав на кнопку приёма вызова. «Конечно же, Раисочке не терпится рассказать о чём-то совершенно неважном» – подумала бывшая учительница.

– Ой! Саш-ша, здрав-вствуй! – заговорила по-вороньи Раиса. – Прошу прощения, рано так беспокою, но у меня интересная новость!

– Новость? – переспросила Александра.

– Хор-ошо, не новость. Мы ведь цветочницы с тобой, и вот, я решила, что тебе будет интересно узнать о новом виде агератума, – речь Раисы зазвучала быстрее, сгладилась, и тембр голоса стал глубже и мягче.

«В своей стихии бабка», – улыбнулась Александра Матвеевна. Из разговора с подругой она узнала о существовании некоего вида цветов, которые чуть светятся, тёплые и мягкие на ощупь, и похоже, способны прижиться даже без корешков. Некий Иван, сосед Раисы Михайловны, принёс один такой цветок, взял землицы для посадки, но даже не спросил у опытной цветочницы, что и как надо делать. Следовательно, заявила Раиса, к цветам даже инструкция прилагается. Только она не поняла, почему и землицу не продают. Но предположила, что молодой человек не разобрался.

Теперь Александра сидела в кресле-качалке, и размышляла.

Алымов-старший спал. Спал он крепко. Но ночью Рыжик слышал, как старик несколько раз, во сне, вдруг начинал произносить слова: «Небесный мир, искатели, чёрные заросли, сообщество». Кот и сам что-то уже знал, он хорошо запомнил своё общение с «облачком». Мияккта: сложно кошачьим говорить также, как людям, иной у котов речевой аппарат. «Мы вовсе не такие же, как эти люди. Но с ними интересно, забавно и хорошо» – Рыжик посмотрел на спящего Виктора и направился к Месту Встречи.

Рыжик пробрался через лаз в недостроенном заборе, и сразу наткнулся с Чернышом. «Ну вот опять он здесь!» – грозно зашипел рыжий кот. Немедленно оба животных оказались в боевом настрое, собрались подраться, встали в стойку, шипят. Черныш изогнул хвост, вытянулся на лапах, шерсть дыбом. Рыжик распушил хвост и прижался головой к земле, он уже готов прыгнуть и разорвать этому хвастуну глотку, но тут услышал:

– Ми-як-к-т-а-а, – Черныш будто звал кого-то в подмогу.

Рыжик остолбенел. Боевой настрой угас. Потом кот сел и обвил хвост вокруг лап. Он приготовился спрашивать и слушать:

– Ты знаешь их?! – Рыжик удивился. – Черныш, ты балбес и хвастун!

Черныш тоже успокоился, сел напротив Рыжика. Не обиделся.

– Да, мы знаем их, мы тут позавчера встретились. Теперь Место Встречи принадлежит Миякктам так же, как и любому из нас, – важно ответил чёрный кот и сообщил то, что Рыжику уже известно.