А я… да не важно. Если бы ты увидел, как мы жили, вот теперь точно перестал бы со мной дружить. Знаешь, когда Тамара рассказывает мне про кармические долги и все в таком духе, я понимаю, что, если это все не сказки, в прошлых воплощениях я была маньяком, душегубом и растлителем. И замучила невероятное количество праведных душ. И они воплотились именно сейчас, все вместе, чтобы воздать мне уже по полной программе. А Сегалова вообще, видимо, привязывала к батарее, не кормила и не пускала в туалет, колола иголками, а потом сожрала живьем и не подавилась. Не знаю, чем еще объяснить девять лет ада и насилия. Кстати, он однажды после очередного скандала с пощечинами и легким многократным придушиванием посмотрел на меня и изрек: «А ты не думала, что я твой меч судьбы, и ты все это когда-то заслужила?!» За что он меня душил? Да так, за ответы на его вопросы. Когда отвечала честно, тут же орал и хватал за горло. О чем спрашивал? О любви, доверии, семейных ценностях. Ну вот, смотри:

– Зачем ты выдернул меня из гостей? У всех испортилось настроение. Мне неудобно было говорить. Не обязательно было звонить и Леньке, и Соне, и Гоше и требовать дать мне трубку. Я бы и так ответила, как смогла.

– Ты охренела?! Я только хотел сказать, что люблю тебя. А ты никогда никого не любила по-настоящему. Я же вижу! Ты вообще не способна любить! Посмотри на меня! Я горю в любви! Я настоящий! А ты не можешь в трубку закричать, что любишь. Мямлишь вечно. Где огонь?! Чувства? Да плевать мне, что ты в гостях! Я твой учитель! Пока не научу любить, никуда не уйдешь!

Или…

Две недели совместной жизни. Собираюсь на работу, осталось нарисовать стрелки и подкрасить ресницы.

– Зачем ты накрасила глаза?! Тебе что, одного мужика мало?

– Я просто накрасила глаза. При чем здесь мужики?

– Ты в курсе, что сообщаешь всем, что ты в деле?

– Ты сошел с ума?

– У меня душу рвет! Сотри живо! Я не люблю эту бабу с накрашенными глазами! Я ее не знаю.

– При чем здесь любовь?

Хватает меня за горло и прижимает спиной к входной двери. Сползаю от неожиданности и сажусь на тумбочку рядом. На работу опаздываю уже на час, а он все орет о любви и хлещет по щекам.

– Я же люблю тебя, сука!!! А ты ведешь себя как дрянь! Не доверяешь, фильтруешь! Учись настоящим чувствам!

Или…

Вернулся из поездки с Санькой. Ей четыре. Она уставшая.

– Саня, котик, пора спать, мы с Кешей ложимся.

– Какого хрена Саня должна с вами спать? Всего десять. Мы еще в мяч не поиграли. Не устраивай концлагерь! Она взрослая уже. Когда начнет рубиться, тогда и ляжет! А вы идите к себе и спите.

– Но она засыпает через десять минут, всегда. Это ты можешь ложиться, когда начнешь рубиться. Мы ложимся все вместе, иначе Кешка не заснет.

– Дай ребенку выработать ресурс! Не трогай мою дочь!

Мы с Кешкой ложимся. Просыпаемся от удара мяча в дверь. Кешка ревет. Выхожу в коридор.

– Саня, пойдем спать?

– Я не хочу, сь папой футбой игаю.

– Я тебя просил не лезть?

Хватает меня за волосы, тащит в ванную и открывает воду в душе.

– Охладись! Ты вообще не соображаешь, что делаешь! Иди спи!

Плачу, качаю Кешку под стук мяча в стену. Утром заглядываю к Сегалову. Спит на своем матрасе. Рядом на полу калачиком под его старым свитером дремлет Санька. На экране телевизора титры «Узника Азкабана».

Или…

Я беременна Санькой, тошно, сплю. Ночью включает телевизор. Просыпаюсь. Мучительно пытаюсь заснуть. Не получается. Нервничаю. В прошлый раз он смотрел фильмы всю ночь. Я проспала на работу и весь день промучилась от усталости. Я боюсь говорить. Он начнет орать.

– Прости, а можно сегодня без телевизора? Я не засну.