Утром Садовник долго копошился вокруг золотого Древа. На всякий случай сначала убедился, не напали ли на него тля или короеды. Тогда бы пришлось и их отлавливать, пересаживать и кормить: на этой планете все ее обитатели были равны в правах. К счастью, и ствол, и листья были совершенно целы, а золотистые плоды за ночь еще подросли и налились соком. Поразмыслив, какой вид терновника самый колючий, посадил обычный дикий кустарник и помог ему вырасти в хорошую изгородь. За спиной у него прошла увлеченная беседой компания здешних обитателей. Юджин не любил, когда с ним заговаривали местные. Он подождал немного и направился к домику. Однако двое мужчин отстали от компании и рассеянно бродили по дорожкам. Юджин сел под навес спиной к гостям и сделал вид, что увлечен разбором семян.

– Сократ, я прекрасно понимаю, что все происходит справедливо. Но факты!

– Какие факты, Семен? Любой факт при субъективной оценке может стать аргументом для обеих сторон.

– Да в том-то и дело, нас учат здесь, что сторона одна! И нет никакой другой! Создатель любит нас всех одинаково. Но тебя не смущает, что за пределами нашего обитания все происходит иначе? Зачем выселяют неугодных?

– А с чего ты взял, что выселяют?

– А с того, что в здравом уме никто по собственной воле из Рая не уходит.

Собеседники удалились, споря и жестикулируя. Юджин замер над столом с сорванным адонисом в руке. Цветок медленно возвращал свою огненную окраску. «За пределами нашего обитания?..»

Три недели тихого счастья вперемешку со страхом пролетели как один день. Директор Саниной школы умоляла определиться с новой школой. Электричество отключали все с меньшими интервалами. Мешки с вещами, сваленные вдоль стен, уже перекочевали на пол и другие горизонтальные поверхности. Их содержимое, слившись воедино, образовало прекрасные разноцветные поляны, на которых без труда можно было найти все, что нужно для жизни: памперсы, штаны, пеленки, коробки с инструментами, посуду, пластилин, белье и остатки вчерашнего ужина. Нужно было переезжать. Но квартиры, которые подобрал в интернете Игорь, Еве не достались – перехватили более расторопные претенденты, пока Ева с Ритой в слинге ехала с другого конца Москвы. Хозяева других уже по телефону отказывали подозрительной квартиросъемщице с тремя маленькими детьми и без единого мужа. Гошка нашел еще несколько вариантов, но посреди всех этих радостей заболели дети. Их по очереди то тошнило, то проносило, то рвало.

В ноябрьский красный день календаря Ева проснулась от знакомых звуков в туалете. За окном шел первый снег.

– Саня, это ты? – Ева приподнялась на матрасе.

– Мам, это я, Кеша. Живот.

– Так! Все! Больше не могу! Куда же мне всех вас девать? Я даже квартиру не могу съездить посмотреть!

– Прости, я все-таки съел йоргут. М-м-м, йоргут, – Кешка постанывал между спазмами.

– Что??? Я же просила, только гречку!

– Прости…

– Стой! Йоргут? Ты сказал йоргут?

– Прости, я случайно.

– Ты ж мой гениальный ребенок!

Ева вскочила и начала потрошить нетронутые мешки.

– Где же эта идиотская записная книжка? Вечно ее нет, когда надо!

Хранилище телефонных номеров, как назло, не хотело находиться и освежать в Евиной памяти единственный, который мог ее спасти.

– Да где же этот дурацкий телефон?! И как я могла его забыть? Эх! Память девичья.

По кухне в поисках съедобного уже бродила Саня.

– Мам, доброе утро. Живот вроде получше, и хочется есть. Там каша осталась?

– Осталась. Согрей себе в ковшике, молока не добавляй, опять понесет. Накорми Кешку, если захочет. Вам надо продержаться до обеда. Я очень быстро съезжу и вернусь!