– Я не хочу жить как все вы: дом, работа, ужин, сон. Я хочу быть свободным.

– Хорошо, а можно я посплю? Я не выдержу еще ночь под телевизор. Ты не думал про наушники?

– Я не смотрю в наушниках. Вставь беруши.

– Я сквозь них тоже слышу. Даже если звук на единичку, я все равно слышу, и мерцание света вижу, не могу заснуть. Пожалуйста!..

Проходит полчаса, ничего не меняется. Я нервничаю ужасно, мне плохо. Встаю, хватаю свою подушку и плед с кресла.

– Ты куда?!!

– Я посплю в ванной.

– А можно без демонстраций?! А! Ну и убирайся к черту!

Мне в лицо летит вторая подушка. Пошатнулась, живот огромный, меня так просто уже с ног не сбить.

Или…

Прости, что я, в самом деле. Что скажешь?

Как ты думаешь, как мы выбираем свои пары? Ты веришь в теорию о вторых половинах? У некоторых ведь вопреки логике половин бывает несколько. Или они не настоящие? Милый Колин, как бы я хотела больше ничего не бояться! Но я соткана из страха. Он течет по моим венам, вибрирует во всех молекулах и атомах моего тела. Даже сейчас, когда мне хватило смелости сбежать от Сегалова, я продолжаю бояться, рефлексировать и перед каждым действием просчитывать, как он отреагирует. Колин, умоляю! Напиши хоть что-нибудь! Пообещай, что спасешь меня и детей из этого кошмара!

Прости, все, молчу. Отползаю. Не бери в голову.

Обожаю тебя.

Твоя Е.

Отец не увидел, как Ева пошла в первый класс. Уехал и больше никогда не возвращался. Расставания Ева почему-то не помнила совсем – сознание ее погрузилось в режим самосохранения. Обсуждать Серафима Михайловича дома стало недопустимо. Будто его никогда и не было.

Мать спешно вышла замуж за учителя физкультуры из поселковой школы. Джузеппе – так Ева сразу назвала его (а потом сократила до Д) за длинный слегка фиолетовый нос и омерзительную лысину. Да простят меня обладатели красивых, аккуратных лысин, кои носят их с достоинством. Лысины, как и люди, бывают разными: кто-то увенчан гордой и величавой, занимающей обширную часть угодий, у кого-то скромная романтичная лысина, обрамленная золотыми завитками по берегам. Так или как-то иначе, лысина – всего лишь часть нашей головы, голова – часть нашего тела, а наше тело создано по образу и подобию, значит нужно принимать его как подарок. Так вот, лысина Джузеппе образовалась, когда Господь на мгновенье отвлекся, и к процессу подключились силы зла. Всевышний сфокусировался, но было уже поздно. Лысина сияла омерзительностью. Однако Джузеппе носил ее с достоинством, периодически откидывая над ней рукой невидимую прядь. Он считал себя настоящим мужиком и вел себя в соответствии со своими представлениями об этом звании.

Осенью началась школа. После линейки в классе была перекличка: учительница попросила каждого из первоклашек делать шаг вперед, когда назовут его фамилию. Евина очередь все никак не наступала, хотя уже начались фамилии на «Л» и «М». И вдруг в самом конце вызвали Еву Шаповалову. «Надо же, две Евы в классе», – подумала Ева.

– Ева, почему ты не выходишь? – спросила учительница.

– А это не моя фамилия. Я Колева.

– Нет, Ева, фамилия твоя. Так в документах написано.

И тут ее осенило: это же фамилия отчима! Зачем?!!

Вечером, когда мама пришла с работы, Ева попыталась поговорить с ней, плакала и умоляла все вернуть. Но мама твердо решила начать новую жизнь, в которой даже для папиной фамилии не было места.

Ева еще долго подписывала тетради «Евой Колевой». А когда учителя стали ее ругать, оставила только имя. К счастью, Ромкина мама сказала, что нужно дотерпеть до шестнадцатилетия, тогда можно будет взять любую фамилию. И Ева начала терпеть.