Париж начала двадцатых годов – место паломничества молодых интеллектуалов, будущих поэтов, писателей, художников. Удивительно, но он ни с кем из них не был знаком. До поры, конечно. Именно подобное знакомство и сделает его писателем. Но не сейчас, не сейчас. Поначалу он должен был испить свою чашу бесприютности и безвременья.

Ничем толком не занимаясь, Сент-Экс страдал от бесцельности своего существования. Разве не права была матушка Луизы, требуя от него устроенного быта и стабильного дохода. А что он мог предложить – незадавшуюся карьеру морского офицера? Неосуществимые виды на современную архитектуру? Что?

Всё, в конечном счёте, определяет Его Величество Случай. До тех пор, пока нас не найдут, не откроют, пока не представится великая возможность, а мы эту возможность ни распознаем, не будет ничего. Задуматься только – сколько писателей, артистов, музыкантов прошли мимо своей судьбы. Они разминулись со своим Случаем. Им не улыбнулась удача. И, видит бог, не все из них в этом виноваты.

Один неверный шаг, одно опрометчивое решение, и…

Но тут Антуану пришла повестка. 9 апреля 1921 года его призвали в армию.

Согласно французским законам того времени, потомственным аристократам предоставлялось право выбора рода войск и даже места службы. Нет, они не становились офицерами и не пользовались какими-либо привилегиями. В военном комиссариате им предлагали два или три рода войск и пару мест постоянной дисклокации той части, в которой предлагалось служить.

Как только Экзюпери узнал, что в списке присутствует авиационная часть, он тут же сделал свой выбор. Флот при этом отклонил, вероятно, от обиды на собственную глупость, не позволившую поступить в морской лицей. А местом службы выбрал Страсбург.

Его направили во 2-й авиационный полк Страсбурга простым солдатом 2-го класса (в нашем понимании это нечто вроде «старшего рядового» или «младшего ефрейтора») нелётного состава. Он было запросился в лётчики, но ему недвусмысленно дали понять, что до лётчика надо дорасти – это первое. И второе – с его габаритами он не уместится ни в одном самолёте.

О, как он взялся за простую армейскую работу! Сент-Экс так истосковался по чувству усталости после тяжёлой работы, по делу, которому можно отдать целый день и, возможно, целую жизнь.

Он работал, как одержимый – чистил, чинил, перебирал моторы, обкатывал, выводил из ангара самолёты. И ему всё это чертовски нравилось.

Французская армия славится жесткими порядками… Тяжело ли приходилось во время службы Экзюпери? Не тяжелей, чем другим. Сент-Экс – кстати, именно в армии к нему приклеилось это прозвище, краткое производное от его аристократической фамилии – был очень лёгким в общении человеком. Он не всегда дотошно выполнял требования воинского устава, но ни разу за свою воинскую карьеру не был наказан. Ему попросту всё прощали.

Под обаяние Сент-Экса попадали все, кто с ним был знаком. Даже генерал Де Голль, недолюбливавший Экзюпери и знавший, что тот принципиальный противник его методов управления, относился к писателю с пренебрежительной иронией лишь до поры. Придёт время, и президент Де Голль по собственной инициативе поблагодарит мать писателя за то, что она подарила Франции такого человека…

Случилось так, что Сент-Экса закрепили за самолётом капитана Робера Аэби. Не особенно обращавший внимание на солдат, Аэби, однако, был удивлён рвением молодого солдата. Решил поговорить. И через полчаса спросил:

– Тонио, а чего бы ты хотел больше всего?

– Научиться управлять самолётом, господин капитан.

– И только то? – засмеялся Аэби. – Так в чём же дело, малыш? Полетели!