– А режим работы не нарушается? – Шенефельд перехватил управление, оттеснив его.

– У меня – ночная вахта, поэтому мне нужно кое-что другое, а не сон, – пользуясь случаем, заговорил о своей идее оттеснённый.

– Что же тебе нужно?

– Разрешение.

– На что? Говори уже конкретней.

– На присутствие Неллы, – сформулировал просьбу в более официальном стиле Фьюминт. Шенефельд задумался: «Вам обоим действительно это очень нужно?»

– Неплохо бы было… – волновался рулевой.

– Ты ведь за ней следить должен будешь.

– Конечно. Она, вот прям тут, возле меня стоять будет.

– Ну, что ж, хорошо. Но от мостика не отходить. Учтите оба, за свои действия отвечать будете по всей строгости, в полной мере. Да и мне за вас отвечать придётся, – разрешил и предупредил Шенефельд. Он, впрочем, не сомневался в благоразумии и ответственности Фьюминта.

– Конечно. Ясное дело, – тот прекрасно понимал всю ответственность.

– Вот и отлично.

– Ну, я пошёл, вздремну… Только вот вопрос: на кого мне оставить Антонеллу? Если действовать по правилам, я свои обязанности передать должен, – заметил рулевой.

– Иди-иди, я разрешаю. Будем считать, что мне передал.

Фьюминт удалился в свою каюту.

– А мне что делать? – спросила пассажирка Шена.

– Хочешь, иди в каюту. Хочешь, оставайся на палубе.

– Если я вам не помешаю, то я бы осталась здесь.

– Не помешаешь, – Шенефельд был рад компании. Пассажирка встала у перил лестницы. Она уже не обращала внимания на то, что на палубе много народа. Нелла хотела поговорить с капитаном, но не знала с чего начать. С рулевым было проще, тот оказался разговорчивым, а Шенефельд не затевал бесед. Он не любил навязываться. Пассажирка всё же обратилась к нему: «Как вы считаете, зря я отправилась в эту поездку?»

– Зачем же сомневаться, если отправилась? – капитан выглядел немного опечаленным.

– Стыдно, но я ведь толком ничего не знаю о других городах.

– Вот и узнаешь.

– Может, вы скажете мне, чего ожидать?

– Вряд ли смогу тебе ответить. Я давно привык к ним, и в каждом чувствую себя, как дома. Однако, путешествовать лучше в компании… на мой взгляд… – Шенефельд уже и не помнил, что чувствует человек, прибывая впервые в незнакомое место.

– Надеюсь, я не надоедаю вам своей болтовнёй?

– Нет.

– Многие считают меня слишком наивной. Наверное, это так и есть. Ведь так?

– Почему ты спрашиваешь об этом у меня?

– Из всех, кого я встречала, пожалуй, только вы наиболее правдиво можете ответить мне на этот вопрос, – Нелла видела, что Шенефельд – прямой человек.

– Пожалуй, наиболее правдиво ответить можешь только ты, потому что окружающие могут слишком плохо знать тебя, – Шен не взялся отвечать на её вопрос.

– Но я могу ошибаться, – заметила ему пассажирка.

– Я тоже.

– И всё же. Я слишком доверчива, да?

– Раз ты сомневаешься, значит нет, иначе не замечала бы этого.

– Возможно, – Нелла не стала спорить, – Вряд ли мне повезёт ещё раз. Вряд ли кто-то ещё согласится довезти меня бесплатно, – задумалась она о продолжении поездки и возможных пересадках.

– Почему нет? Мы все очень разные, порой до крайности, но вряд ли я единственный, кто может бы так поступить, – немного успокоил её Шенефельд.

– Вы полагаете, я получу поддержку?

– Думаю, ты сможешь договориться. Пожалуй, единственный человек, с кем я не советовал бы заводить общих дел, это Уайльд. Полагаю, ты знаешь почему.

– Нет. Я, честно говоря, вообще не знаю, кто это, – Нелле стало неловко.

– Мне казалось, его знают все. Хотя ведь откуда?

– Расскажете мне о нём? – попросила пассажирка, – Чтобы я могла понять, что это он, если вдруг встречу.

Шенефельд согласился: «Он – владелец парусника «Палаг». Вероятно, это анаграмма от «Пальмовый архипелаг», названия островов, где он обосновался. «Палаг» – весьма быстроходное судно. Уайльд сам занимался его строительством, потом брал срочные заказы. У береговой охраны сложилось не лучшее мнение о нём: не выполняет приказы, нарушает правила движения, флага нет… Агрессивный, сам себе на уме. И скорость, скорость. Уайльд непредсказуем. Единственное, в чём можно не сомневаться – он не отступится от своей цели.