– Это что, насмешка? – подозрительно всмотрелась она в меня. – Но я не сказала главного! Так вот, оказывается, он женат второй раз! Носитесь с ним, а он – многоженец!

– Ну, во-первых, не мы, а ты сама с ним носишься, – сурово возразила я. – А, во-вторых, тебе не стыдно собирать сплетни?

– Я – юрист, – для меня это не сплетни, а информация!

– И что из того, что женат второй раз?

– Значит, я имею на него такое же право, как и она!

– Что, это право в ваших учебниках записано?

– Не иронизируй!.. Первая жена Богом дана – это классика, и есть повод для развода или нет – а неси кару и не прыгай!.. Нет, я его у нее уведу!

– Совсем рехнулась баба! У тебя Игорь есть – ведь получается, ты ему тоже Богом дана?

– Я – женщина, мне можно выбирать! Сколько, в самом деле, мне терпеть это убожество? Пускай другая берет и тащит его на себе!

– Знаешь что? – заявила я ей. – Если ты вздумаешь разбить семьи, свою и Воронцова, я с тобой больше не дружу!

– Это что же? Выходит, я должна менять его на тебя? Достойную же ты мену предлагаешь!.. Но учти: для меня мое счастье – дороже!

– Ну, иди и меняй! Но знай: счастье на чужих несчастьях не строится!

– И пойду! – Ни секунды не колеблясь, она встала и тотчас ушла, хлопнув дверью. И я не остановила ее. А когда она ушла, произвела тщательный анализ наших с ней отношений и ее стихийных закидонов по отношению ко мне… Может, и глупо получилось: надо было, наверное, на правах старой подруги набраться терпения попробовать ее вразумить? Но она меня уже достала – в конце концов, и у меня есть самолюбие; имею я право в кои веки воспользоваться им, тем более – в мнениях принципиальных?

А, с другой стороны, я подумала: да ведь там игра идет, и – с крупными ставками: кто – кого? И Катю в игре охватил азарт: доводов не слышит… Заглотит его эта, без царя в голове, не отягощенная моральными правилами мегера, как щука – карася, и не икнется ей оттого, что всё у обоих полетит кувырком: семьи, детские судьбы, карьеры, – заглотит, переварит и… и ведь не успокоится, пока не заглотит: не по ней – сидеть, сложа руки и томно вздыхать! В секретари влезть успела…

А потом думаю: да ведь уже три недели прошло, как она бросилась исполнять свой план, чуть ли не клянясь, что стоит ей шевельнуть пальцем – и Воронцов в кармане. Три недели!.. А ведь в любовных делах все решается даже не днями – минутами: горячий взгляд, случайное слово, душевный порыв… Хотя кто знает… Я даже заподозрила: уж не сам ли он ведет с ней игру, ловя ее на ее же порыве?.. Так что еще неизвестно, кто там игрок, а кто – жертва! Выстоит наш славный политик – или нет? Во всяком случае, хороший тест на интеллект и стойкость ему предстоит…

Мне-то бы как подруге подсказать ей, чтоб хоть не кидалась безрассудно: поймают на крючок, как рыбешку, – да только ведь, с моими-то подсказками, это уже не поединок будет, а облава с красными флажками.

И, потом, мне надо было еще характер выдержать.

Прошел февраль, март, апрель, уже и долгие майские праздники пролетели, а мы с ней так и не встречались, не перезванивались, даже не сталкивались случайно в университете, благо наши факультеты в разных корпусах. Да ей, видно, и некогда было разгуливать по корпусам – слишком много на нее тогда навалилось: дипломная работа, какое-то там секретарство в горячо любимой партии, да еще задача уложить с собой Воронцова.

Только не слышно, чтобы у него что-то в личной жизни изменилось: уж слухи-то бы, как ни осторожничай, поползли; мимо журналистской братии такой сногсшибательной новости не проскочить – обмусолят…

Но наше университетское пространство настолько тесно, что, находясь в нем, невозможно хоть время от времени не сталкиваться нос к носу. Так что и мы с Катей однажды – кажется, уже в середине мая – столкнулись в одном из коридоров: не разойтись.