– Бокс, да не бокс, – покачал головой повар. – Я таких движений ни у одного чемпиона не видел. Ты на два шага впереди. Такое не тренируют – с этим рождаются.

Фёдор молчал. Но в глазах его мелькнуло что-то: благодарность? Надежда? Кириллыч уловил это и стал серьёзен:

– Что дальше делать будешь?

– Добраться бы до тренера. Евгений Сергеевич его зовут. Может, вы могли бы…

– Сиди. Сейчас всё устроим.

Прошло около тридцати минут. Фёдор уже мысленно сочинил завещание и выбрал, как бы пафосно погибнуть, если за ним вдруг ворвутся. Но вместо головорезов в кабинет вошёл тренер.

– Ну ты нормальный вообще?! – заорал он с порога. – Ты чё в ресторан попёрся, а?! Мы тебя по всему городу ищем!

Фёдор встал, хотел что-то сказать, но получил объятие. Грубое, мужское, как у отца, который неделю не мог найти сына.

Кириллыч наблюдал, как старик-учитель трёт глаза, а молодой боец стоит в тени, опустив плечи. И вдруг всё оживилось:

– А что вы намерены делать? – спросил Кириллыч.

Евгений Сергеевич пожал плечами.

– У вас проблема, – продолжил повар. – Ваш Школьник нашему татарину зубы в порядок поставил. А Муха тот ещё тип. Он вас на тридцатку «нерусских» поставил.

– Да я если даже квартиру продам – всё равно не хватит! – всплеснул руками тренер. – Восемь тысяч наберу максимум.

– Идеи? – повар перевёл взгляд на Фёдора.

– Я таких денег только в кино видел…

– Ладно, – сказал повар. – Вот визитки. Месяц у вас есть. Если ничего не придумаете – звоните. Я подключу своих.

Фёдор и тренер переглянулись.

– Я видел, как ты двигаешься, – сказал Кириллыч. – Это не просто талант. Это… как сказать… как будто сама жизнь тебе по лбу написала: «Быть чемпионом». У меня есть знакомый, серьёзный человек в мире бокса. Менеджер. Он таких, как ты, по всему миру катает.

– А почему вы нам помогаете? – тихо спросил тренер.

– Потому что я хочу прикоснуться к истории. Потому что этот пацан – будущее. А я, чёрт побери, всегда мечтал быть причастным к чему-то великому. Хоть через щи и котлеты.

Телефон зазвонил. Кириллыч снял трубку и, с характерным гоготом, заговорил:

– Серёга! Здорова, старый лис! Есть просьба – двоих с «пукалками» выдай, для сопровождения одного ВИПа. До ринга и до трапа самолёта.

Повесив трубку, Кириллыч обернулся:

– Всё. Выступление состоится. Тебя, Федя, проводят туда и обратно. Никто и чихнуть рядом не посмеет.

– Я… – начал было тренер, но повар перебил:

– Не спорь. Сказано – сделано.

Фёдор встал. На его лице появилась решимость. Тренер только кивнул, как генерал перед битвой.

– Я вечером буду на финале. Порви их там, Школьник. А кликуха, между прочим, классная. Блатные умеют давать ярлыки. Только ты теперь не просто Школьник. Ты… Школьник с историей.

ГЛАВА 9. ФИНАЛ

Номер в гостинице был тускло освещён, будто сам воздух в нём готовился к бою.

На кровати сидел Фёдор. Он молча мотал бинты на кулаки – движения чёткие, как перед боевым вылетом. В груди гулко отдавался пульс. Не страх. Нет. Ответственность. За команду. За тренера. За то, что успел натворить за эти сутки.

Слева стоял шкаф, справа – окно с видом на утопающий в предвечернем холоде Хабаровск. Где-то там, за стеклом, его уже ждали – враги, судьи, зрители. И, возможно, смерть.

– Всё нормально, пацан, – бросил Евгений Сергеевич, в очередной раз подходя к окну, нервно отдёргивая штору. – Главное, чтобы наши парни три схватки взяли. Тогда ты выходишь и всё – домой. С победой.

Фёдор молчал. Он знал, что дело не в нём. Он был уверен: сделает свою работу. Но команда… У них не было таких рефлексов. Не было такой злости, что просыпается после клинической смерти.