Л'Эстуаль продолжает: «в четверг, 27 октября, того же года, король выиграл в ла-пом 400 крон, которые были под веревкой» [это было место, где в старые времена неизменно ставились деньги на пари], «он приказал маркеру собрать их и положить в свою шляпу, а затем сказал вслух: «У меня есть эти безопасные монеты; никто не отнимет их у меня, потому что они не пройдут через руки моих казначеев. … В конце мая 1597 года король послал за главными людьми своего двора и другими, которые, как он знал, были самыми богатыми в Париже, и потребовал от них денег таким образом, что они не смогли бы отказаться, если бы захотели. Между тем он проводил все свое время, играя в ла-пом, как правило, в la Sphére, где маркиза де Верней (de Verneuil) и госпожи де Сурдис (de Sourdis) и де Сагоне (de Sagone) каждый день наблюдали за его игрой. Он занял денег у г-жи де Монсо (de Monceaux), которую ласкал и целовал на глазах у всех. Однако его величество никогда не переставал быть бдительным и приводить в порядок все, что было необходимо в отношении Амьена [имеется в виду осада англо-французскими войсками занятого испанцами города Амьен в 1597 году в ходе Восьмой Религиозной войны во Франции] на следующий месяц; и когда это время пришло, он простился с теннисным кортом и любовью и лично отправился в поход… Король часто повторял, и притом очень громко, даже во время игры в ла-пом, когда хотел подтвердить истину так, чтобы ее услышали все:” это так же верно, как и то, что Бирон был предателем».71 Бирон был последним из недовольных после восшествия на престол Генриха IV: он был осужден и обезглавлен в 1602 году.

Как ни любил король ла-пом, он, по-видимому, не пренебрегал государственными делами и не переставал следить за тактикой испанцев, которые требовали его внимания; но замечательно, что он созрел для осуществления своего плана, постоянно занимаясь своей любимой игрой.

В конце XVI века был хороший игрок по имени Фессон (Fesson), который благодаря этому таланту поступил на службу к кардиналу де Гизу (Cardinal de Guise), что дало ему возможность спасти жизнь де Ту (de Thou) [французский историк и государственный деятель] во время Лиги в 1589 году [противоборство короля и представителей Католической лиги, сопровождавшееся убийствами].72 Однако ему лучше было бы последовать примеру мастера ла пома, чем заниматься политикой, которая стоила ему жизни, как это случилось и с трипотье Бекетом (Becquet) – еще одним решительным лигером [сторонником Лиги]. Фессон, бежавший из Парижа во время голода, был арестован на первой линии окопов, и д'Омон (d’Aumont) [маршал Франции, приверженец Генриха IV], хорошо знавший его политический характер, приказал повесить его на месте. Вскоре после возвращения короля с такой же поспешностью был казнен и Бекет.73

Филипп III Испанский любил эту игру не меньше, чем его сосед. О нем рассказывают, что «в возрасте 24 лет он был небольшого роста, но здоров и хорошо сложен; очень религиозен и являл собой пример доброты и хороших манер. Он хорошо ел, но не пил вина; развлекался охотой, которая заставляла его постоянно бывать в деревне; охотно отправлялся в Аббат Жильбер [Abbé Guilbert] в своем описании дворца Фонтенбло сообщает нам, что корт (вероятно, крытый) был сожжен в 1702 году: есть другое его описание, сделанное Сильвестром (Silvestre) в 1667 году; но к тому времени он, очевидно, уже был изменен. Одиночный корт, который имел большие размеры и был лучше приспособлен для четырех игроков, чем для двух, в то время все еще стоял и даже порой использовался. Тамбур старого открытого корта все еще можно увидеть в Жарден-де-Дайан (Jardin de Diane) [Сад Дианы].; а остальное время проводил за игрой в теннис и танцами.