На подоконнике красовались штабеля глиняных горшков с опутавшей их растительностью, пол устилал ковер, украшенный цветочно-ягодным узором, а на потолке висела люстра, своей помпезностью больше подходившая для какого-нибудь загородного поместья породистого графа. Только вот вместо хрусталя она состояла из помутневшего от времени полупрозрачного пластика.

Особый интерес у Игоря вызвал аквариум – в глубине его плавала одна-единственная золотая рыбка, окруженная водорослями. Напрягая зрение, Игорю удалось разглядеть на дне миниатюрный средневековый замок, таившийся в самом дальнем углу, из окошек которого к поверхности поднимались пузырьки.

– Это Гоша, – толкнул его в бок Петрович, подгадав направление взгляда Игоря. – Хотя дочь считает, что это девочка, и зовет ее Агафьей.

– А где, кстати, дочь? – спросил Игорь, совершенно запамятовав, что у Петровича есть еще и дочь.

– Гуляет, где ж ей быть, – горько вздохнул отец нерадивого чада. – Пойдем-ка и мы прогуляемся, нечего дома сидеть.

На этих словах Петрович поднялся и, торжественно объявив жене, что пойдет знакомить Игоря с красотами их города, удалился на кухню, прихватив с собой телефон. «Видимо, будет обзванивать друзей», – решил Игорь и, оставшись наедине с женой Петровича, почему-то почувствовал себя неловко. Однако Лидия была всецело увлечена просмотром и не обращала на гостя никакого внимания. Так они и просидели, пока в комнату не вернулся Петрович, уже одетый и с довольным видом.

Игорь собрался быстро. С целью экономии денежных средств пришлось отказаться от такси и воспользоваться общественным транспортом. Хотя у Петровича и была своя машина, он по известным причинам, оставил ее во дворе. Игорь лишь мельком успел осмотреть этого железного коня, на запыленном боку которого кто-то пальцем написал: «Петрович – чугунный скороход!».

Игорь попытался расспросить, куда они направляются, но Петрович хранил загадочное молчание, отвечая на все вопросы «сам увидишь».

Проехав на троллейбусе четыре остановки, они вышли и очутились перед невысоким зданием. Окна первого этажа украшали изображения яств красиво разложенных по корзинам в окружении пузатых бутылей и охотничьих трофеев, в коих угадывались несчастно-убиенные утки. Над всем этим виднелась размашистая вывеска «Охотник и рыболов» обозначавшая, по всей видимости, не только именование этого заведения, но и его основной контингент. Петрович не преминул заметить, что это одно из любимейших мест, которое он посещает в течение многих лет.

Открыв тяжелую дубовую дверь, они вошли внутрь. Помещение встретило освежающей прохладой и полумраком. Попав сюда с солнечной улицы, глазам требовалось время, чтобы привыкнуть. Приятный, но несколько лишенный эмоциональной окраски женский голос раздался из-за спины – обернувшись, Игорь обнаружил довольно миловидную официантку, которая, назвав Петровича по имени-отчеству и поприветствовав нового гостя, пригласила их пройти к столику. Судя по обходительности персонала, Петрович действительно часто заглядывал сюда.

Когда глаза адаптировались, Игорь понял, что оказался в царстве дерева и кожи. Массивные столы были изготовлены из цельной древесины, обработанной и вытравленной таким образом, что поверхность приобретала рельефность и темно-коричневый оттенок. Стулья были сделаны схожим образом, лишь на сиденьях и спинках для большей комфортности присутствовали мягкие кожаные вставки. Каждый весил добрых пятнадцать-двадцать килограмм и напоминал больше трон лесного царя. Стены этого чинного заведения, обшитые брусом, украшали головы кабанов, медведей и еще каких-то животных, Игорю прежде не встречавшихся. Была здесь и пара картин на охотничью тематику, заключенных в резные рамы.