Женщина, которую Петрович называл Лида, отнеслась к его объяснениям с подозрением.

– Психиатром? На завод? – спрашивала она у обоих, уперев руки в бока.

– Психотерапевтом, – уточнил Игорь и вышел вперед. – Поверьте, мне и самому показалось сначала несколько странным, такое предложение, – в знак солидарности он приложил ладонь к своей груди. – Но таковы нынешние реалии. На Западе, к примеру, схожая практика установилась уже не одно десятилетие, вот и мы постепенно переходим на мировой уровень.

– Точно, – вступил в разговор Петрович и для пущей выразительности загремел своими так и не пригодившимися ключами. – На мировой уровень!

Однако Лиду подобное не впечатлило. Она по-прежнему стояла на их пути и даже скрестила руки на груди, выказывая свою непоколебимость.

– А не слишком ли вы… молоды? – с подозрением поинтересовалась женщина.

– Тебе что, старик нужен? – заступился Петрович. – Да, молодой и что? Вот не стыдно тебе Лид такие вещи человеку говорить? С высшим образованием товарищ, интеллигентного склада ума, так сказать. Приехал нам помочь, а ты его прямо с порога такими вопросами огорошиваешь? А?

Тактика подействовала, и пристыженная благоверная наконец-то сдалась.

– Что-то я и вправду не подумала. Вы уж извините. Просто этот, – кивнула она головой в сторону мужа. – Уже не в первый раз так кого-то приводит. В том году заявился вместе со «специалистом», неделю у них тут «симпозиум» длился. Чуть с работы не погнали.

Петрович поджал губу, не находя что сказать. А жена впустила их внутрь.

– Что молчишь? Стыдно до сих пор? – продолжала увещевать Лида, одновременно доставая из-под комода тапки. – Хорошо хоть всего лишь дружка твоего уволили, легко отделался. Вы не обращайте внимания, Игорь, это наше семейное, одевайте тапочки и проходите пока на кухню, там можете попить чаю, он только-только заварился. А этот сейчас пока меня задабривать будет и подарки, которые привез, дарить.

При слове «подарки» Петрович с надежной посмотрел на жену, подцепил рукой одну из сумок, быстро снял обувь и прошел в комнату. Лида, расправив плечи, последовала за ним.

Пока хозяева занимались своими делами, Игорь, нацепив тапочки, смог оглядеться. Прихожая была маленькой, но уютной: рядом с входной дверью на стене висело небольшое зеркало-трюмо, под ним располагался миниатюрный комод, заставленный кремами и всякими баночками. На вешалке, к удивлению, висели не только летние вещи, но зимние и осенние – от этого она напоминала елку, с той лишь разницей, что венчала верхушку не новогодняя звезда, а меховая шапка. Обувь, аккуратно расставленная вокруг комода, также была представлена и зимними моделями.

Затем он проследовал на кухню. Облицованная васильковым, тон в тон к халату хозяйки кафелем, кухня по размерам практически не отличалась от прихожей и могла вместить в лучшем случае трех человек, да и то с тем условием, что они потеснятся. Большую часть пространства занимала бытовая техника и другая утварь, накопленная за годы жизни. Стол, раковина-мойка, несколько полок и однотонных шкафчиков составляли классическую компоновку. Бросался в глаза пузатый холодильник в углу, увешанный магнитами, словно генеральский китель медалями. Одни попроще: распечатанные кустарным методом миниатюры, зачехленные в простые пластиковые прямоугольники с приклеенной магнитной лентой. Другие куда интереснее – вычурные фигурки, отличавшиеся размерами и богатством деталей.

Удивляла география мест – несмотря на то, что Петрович божился, что никогда не покидал пределов страны, большая часть магнитов иллюстрировала заморские пейзажи и иностранные достопримечательности. «Наверное, друзья привозят», – решил Игорь и присел за стол. Посредине стоял красиво оформленный чайник, внутри которого теплился горячий напиток. Наполнив кружку, он не спеша отпил чая.