Игорь не стал задерживаться и двинулся дальше.

После их недавней остановки в поезд определенно сели новые пассажиры, причем немало, так как он обнаружил, как многие были заняты возней с чемоданами, сумками и баулами, раскладывая их по всевозможным нишам. Заодно пришло на ум, что культурный уровень пассажиров стремительно падал.

Некоторые, находясь в подпитии (впрочем их агрессия могла быть вызвана и внешним видом Игоря, все-таки одет он был несколько неподобающе для окружающей обстановки) вовсе нагло спрашивали: «че смотришь?». Хотелось быстрее ретироваться, не усугубляя ситуацию. Однако избежать конфликта не удалось.

Игорь проходил, как он решил для себя, последний вагон, после чего хотел вернуться обратно. Ближе к тамбуру сидела подвыпившая компания. Собрались явно знакомые друг другу люди. Хватило брошенного неосторожного взгляда, и пара мутных от алкоголя глаз мгновенно обратила внимание на это. Ему дали спокойно пройти мимо, провожая совсем недобрыми ухмылками, а потом, когда он, развернувшись в тамбуре, стал двигаться обратно, некоторые скорые на выводы и расправу личности решили «проучить» негодяя.

– Чо ходишь? – с явным вызовом и заплетающимся языком обратился к нему наиболее молодой и задиристый член компании. При этом резко вскочив со своего места и преградив путь.

Он пытался заглянуть в глаза Игорю, по всей вероятности, таким образом стараясь ужаснуть пришлого, но в силу состояния взгляд его больше смотрел сквозь, сфокусировавшись на неведомых глубинах небытия.

– Чо молчишь? – не дождавшись ответа, рявкнул задира под одобрительный гул товарищей.

– Молчу я, мой сизоносый друг, от того, что говорить то тут, собственно, и не о чем. Едва ли стоит питать надежды на то, что ты со своими друзьями, коих всяко именуешь дружбанами и братанами, желаешь решить замаячившую перед тобой дилемму цивилизованным путем. А раз так, то разговоры будут в этой ситуации только лишней тратой времени и бесполезным сотрясанием воздуха, – скороговоркой выпалил Игорь, на которого накатила волна адреналина. Наученный горьким опытом, он прекрасно понимал, что силы неравны, и единственным его преимуществом был сейчас более трезвый ум и подвешенный язык, чем он не преминул воспользоваться.

Фраза оказала должный эффект и на некоторое время вызвала в голове у задиры ступор, полностью загрузив разум попытками понять услышанное. Он вопросительно посмотрел на своих друзей, которые тоже задумались и притихли. Но, к сожалению, хмельное сознание довольно быстро уразумело, что информацию ему не переварить и решило прибегнуть к испытанному и хорошо зарекомендовавшему себя методу.

Игорь легко увернулся от выброшенного в его направлении кулака, сделав шаг назад. Парень же решил пробить так называемую «двойку» и тут же пустил в ход другую руку, но, движимый инерцией, а также имея явные проблемы с глазомером, нанес свой удар не по лицу Игоря, а попал кулаком в железную деталь вагона. Раздался несколько неприятный звук. Схватившись за кисть, молодой человек согнулся пополам. Его друзья повыскакивали с мест, возмущенные таким поворотом событий, но действий никаких не приняли, видимо, понимая, что Игорь в случившемся совершенно не виноват.

Задира всхлипнул и, потеряв всякий интерес к Игорю, стал рассматривать свою руку – один его палец был неестественно вывернут.

– Вали отсюда, чо вылупился? – пробурчал друг травмированного, и повернулся к пострадавшему в неравной схватке товарищу.

Игорь от греха подальше пошел обратно в свой вагон. Вернувшись, он несколько поразился, увидев на своем месте Петровича. Тот не только пришел в себя, но и разливал по кружкам. Увидев знакомого, он улыбнулся и емко и доходчиво высказал свое приветствие. Эта фраза не осталась не услышанной, а Петрович поймал на себе довольно злой взгляд матери ребенка. Она определенно хотела сказать что-то гневное, но Петрович опередил ее, приложил к губам указательный палец в знак молчания и полного повиновения. «Привычка», – оправдался он как мог.