– Хотя должна бы. Это и есть ты.

Софи разглядывала рисунок. Это не я. Я не знаю эту женщину.

– Ты правда мне его отдаешь?

Элли рассмеялась:

– Конечно! Теперь у каждой из нас есть твой портрет. Моя племянница, упавшая с неба.

Норидж, Англия, 14 февраля 1941 года

Элли постучала карандашом по столу и снова взглянула на настенные часы. Минутная стрелка показывала 04:40. Еще час, и она наконец сможет уйти. Очередной День святого Валентина в одиночестве. Хотя не совсем в одиночестве. Вместе с отцом и Дотти, но семья – это совсем не то. Джордж, вероятно, даже не помнит, какой сегодня день. Романтика вообще не его конек.

Да и какой сейчас День святого Валентина? Джордж сегодня на дежурстве в замке. На прошлой неделе во время налета еще двое погибли на Пламстед-роуд и сколько-то ранены. Теперь все чуточку поутихло, люди вернулись к своей обычной жизни, но это лишь видимость нормальности. Все по-прежнему на взводе, и Элли тоже. Месяц назад разбомбили Плимут. А недавно вместе с отцом и Дотти она слушала по радио речь Черчилля, который попросил американцев помочь нам оружием. «Все бесполезно, никто даже внимания не обратит», – сказал тогда отец.

Она окинула взглядом захламленную комнату. С деревянных полок чуть не падали папки из манильской бумаги, единственный свободный стул занимала крикетная бита. Сколько она ни пыталась навести порядок в офисе отделения пожарной части, где сидит вместе с пожарным офицером Уильямсом, все бесполезно. Сунув карандаш за ухо, она спросила:

– Сделать вам чай, сэр?

Офицер пожарной охраны Фрэнсис Уильямс оторвал взор от списка заявок и, пошевелив седыми усами, ответил:

– Да, было бы неплохо, Берджесс. Молоко, две ложки сахара.

Отодвинув офисное кресло на колесиках от стола, Элли отправилась на крошечную кухню, где наполнила холодной водой чайник. Молоко, две ложки сахара. Каждый раз: «Да, Берджесс. Молоко, две ложки сахара».

– Берджесс, не могла бы ты заглянуть в кладовую и пересчитать, сколько поступило апельсинов? Здесь указано двадцать четыре, но я уверен, что их должно быть восемнадцать.

– А что, привезли апельсины, сэр? – Элли поставила чайник на плиту и повернула ручку на максимум.

Она не видела апельсинов с прошлого лета. Бананов – вообще с тех пор, как началась война. На следующей неделе у папочки день рождения, и он опять не получит в подарок свой любимый банановый торт. Уже второй год подряд.

– Командир Барретт привез их из Филби. Один из ньюфаундлендцев раздобыл где-то. Не спрашивай меня как. Эти парни способны найти алмаз в стеклянной горе. По словам Барретта, тот боец настоял, чтобы их отдали нам, в нашу пожарную часть. Сказал, это в знак благодарности за нашу службу. Красивый жест, правда?

– Да, сэр, просто прекрасный.

Потянувшись через плиту, Элли сняла с крючка на стене планшет, вытащила из-за уха карандаш и отправилась в кладовую. Апельсины для пожарной части Нориджа? От ньюфаундлендца из Филби? На новогодних танцах в «Лидо» она сказала Томасу, что больше всего в Рождество ей хочется найти в чулке апельсин. Глупости какие. Она покачала головой. Томас даже не обратил внимания на эту фразу.

Она пробралась мимо полок с одеялами и стальными шлемами туда, где хранились консервы. Там среди банок со сгущенным молоком, лососем и печеной фасолью ничего не обнаружилось, и она была готова сдаться, как вдруг позади коробки с яичным порошком заметила сетчатый мешок, набитый крупными апельсинами.

С громким стуком она водрузила его на свой стол в офисе.

– Я нашла их!

– Отлично, Берджесс, а теперь пересчитай.

Элли уже почти досчитала до середины, как засвистел чайник. Она подбежала к плите и налила кипяток в фарфоровую чашку старшего офицера, где уже лежало ситечко с чаем, затем добавила туда ложку консервированного молока и две неполные ложечки сахара.