Бросив салфетку рядом с тарелкой, Флори отодвинула стул подальше от стола.

– Флори сделай это, Флори сделай то. Знаешь, Элли, я живу здесь только из-за твоего черничного пудинга.

– Только из-за него?

– Ну и еще из-за йоркширского пудинга, который готовлю для тебя, – ответила Флори и толкнула распашную дверь на кухню.

Эммет Парсонс усадил свое длинное худое тело на стул и аккуратно положил салфетку на колени. Его седеющие кудри были всклокочены, но в остальном он выглядел аккуратно и очень обыденно. Клетчатая фланелевая рубашка была застегнута на все пуговицы, серые брюки отглажены, коричневые туфли начищены до блеска. Склонив голову, он сложил руки и забормотал благодарственную молитву.

– Эмми, это твоя кузина Софи. Она приехала из Англии, оттуда, где я родилась.

Эммет взглянул на Софи и кивнул:

– Рад познакомиться. Передай варенье, пожалуйста.

– Конечно, – сказала Софи, на мгновение замерев, глядя в его необычные глаза: один такой же серо-голубой, как у Элли, а другой карий, как этот стол из красного дерева. – Я тоже рада нашему знакомству. Знаешь, ты мой единственный кузен. У моего отца не было ни братьев, ни сестер.

Эммет намазал булочку маслом и черничным джемом и откусил.

– Передай воду, пожалуйста.

Софи пододвинула к нему кувшин с водой.

– Чем ты занимаешься, Эммет?

– Я строю лодки. И ремонтирую.

– Интересно.

– Да.

– Здорово же. Здорово.

Элли налила в чашку дымящийся чай.

– Эмми работает с Сэмом в заливе.

– Это Сэм работает на меня.

– Да, конечно, дорогой. Эмми купил старый магазинчик Рода Физзарда. На самом деле это небольшой рыбацкий сарай на берегу, тут такие называются магазинчиками. Над чем ты сейчас работаешь, Эмми?

– Чиню лодку для спасателей. – Эммет потянулся за очередной булочкой. – Ее построили еще в девяносто шестом. Она начала протекать.

Кухонные двери распахнулись, Флори в толстых стеганых варежках внесла блюдо с обедом Джиггса – тушеное мясо с овощами и соусом – и поставила его перед Эмметом.

– Вот, Эмми, малыш. Все как ты любишь.

Эммет посмотрел на дымящееся блюдо, взял вилку и нож и, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:

– Горчицу, пожалуйста.

Софи отодвинула в сторону старенькую, полинявшую от многочисленных стирок занавеску с голубыми розами, и подняла створку окна. Облокотившись на подоконник, она посмотрела на океан. Убывающий серп луны разливал серебряный свет на скалистый уступ и вздымающиеся волны. Со временем, когда глаза привыкли к темноте, Софи увидела тысячи сияющих, точно бриллианты, звезд, рассыпанных по черному бархату.

Сейчас она должна была быть в Нью-Йорке. Заказала бы ужин в номер, полистала телеканалы – собеседование и презентация уже давно бы закончились. Она поспорила бы сама с собой, не потратить ли деньги на порноканал, но остатки католической веры взяли бы свое, и она все же отринула бы эту мысль. Заказала бы бутылку шампанского, если бы все прошло удачно. Полистала бы контакты в мобильном в поисках кого-то, кому можно позвонить и рассказать свои новости. Но так ни на ком и не остановилась бы. У нее никого не было.

Она смотрела на сверкающее небо и думала о тысячах людей, которые погибли во время теракта. Они больше никогда не увидят эти звезды, не услышат, как волны разбиваются о скалы внизу. Софи прикрыла глаза и постаралась передать этим людям вид звезд, шум океана и прохладный бриз.

Она не знала, что делает здесь, в этом странном местечке под названием Типпи-Тикл. И почему ее мать всю жизнь так ненавидела Элли. Такую чудесную. А еще тут есть Флори. Папа сказал бы про нее «та еще штучка». Эммет странный. Кажется, ему совершенно все равно, что она здесь, но с чего бы он относился к ней иначе? У нее общие гены с Элли, Эмметом и Беккой, но они до сих пор чужие. Еще Уинни, кузина, которая о ней никогда не знала, мертвая жена Сэма Берна и мать Бекки. Каковы были шансы встретить вдовца своей покойной кузины в аэропорту Гандера? В этом крошечном месте? И почему Сэм работает на Эммета? Очень странно.