Дотти вскочила в постели:

– Что это такое?

– Вставай, Дотти. Поторопись. Нас бомбят. Надо бежать в подвал.

Откинув одеяло, Дотти спрыгнула с кровати. Элли бросила ей халат, который валялся на полу, на старом персидском ковре, быстро надела свой, схватила Дотти за руку и потянула ее к двери спальни.

– Элли, подожди! Я не могу найти тапку.

Послышался еще один взрыв около самого центра города.

– Давай же скорее.

Элли распахнула дверь спальни. За ней уже стоял отец. Его редкие каштановые волосы были растрепаны, круглые очки криво сидели на носу. Он натянул белый спортивный джемпер прямо поверх полосатой пижамы, ноги сунул в зеленые резиновые сапоги.

– Быстрее, девочки, бегом, бегом.

Дотти уцепилась за него.

– Папочка, мы не слышали сирены.

– Ее не было, голубка.

Элли помчалась вниз по лестнице следом за отцом и сестрой.

– Я видела, как упала бомба. Кажется, возле дома Рути.

– Не волнуйся, Элли Мэй. Там рядом приют Андерсона. Они спрятались.

Элли пробежала мимо церкви из красного кирпича и, обогнув живую изгородь, устремилась к саду Виктории. Мощеная улица и аккуратные ряды викторианских коттеджей, так хорошо знакомые ей, теперь были покрыты толстым слоем серой пыли. Только там, где когда-то стояли дома с сорок третьего по пятьдесят первый, – дымящаяся гора стропил, разбитого шифера и обгоревшей мебели. Раскидистые дубы на задних дворах превратились в скелеты – листья и ветви сорвало взрывной волной. Едкий запах пожарища резко ударял в нос и царапал горло.

Она подбежала туда, где стоял дом Рути. Под ногами хрустело битое стекло. Кирпичная пыль забивала горло так, что было невозможно откашлять ее. Несколько мужчин из вспомогательной пожарной службы, в жестяных касках и темно-синих форменных комбинезонах, рылись в обломках, отбрасывая большие куски, наклоняясь и прислушиваясь. Изможденная женщина в такой же темно-синей форме выгружала из багажника служебной машины бак для воды.

Элли, спотыкаясь и оставляя следы в серой пыли, подошла к ней:

– Простите. Вы знаете, где люди из этого дома? Я ищу свою подругу Рути. Она живет здесь с братом и родителями. Вдруг они успели скрыться в убежище приюта Андерсона?

У женщины были голубые глаза, круглое дружелюбное лицо и жестяной шлем на голове. Она скользнула взглядом по Элли, затем, посмотрев на бак, покачала головой:

– В убежище никого не нашли.

– Но если их там не было…

Женщина снова посмотрела на Элли и взяла ее за руку.

– Мне очень жаль. Они даже не поняли, что произошло.

Сердце в груди Элли остановилось.

– Что вы имеете в виду? – Она как будто со стороны услышала свой крик. Она кричала все громче и громче. – О чем вы? Может, они ушли к соседям…

– Сирены не было. Прилетел только один самолет. Застал всех врасплох. Они даже не успели проснуться. Мне очень жаль.

Типпи-Тикл, Ньюфаундленд, 12 сентября 2001 года

Они мчались по ухабистой дороге вдоль узкой бухты, похожей на гигантский палец, пронзающий скалу. Слева на каменистом уступе стояла белая дощатая церковь с алюминиевым шпилем. Внизу бурлил океан. Они обогнули холм и миновали сетчатый забор и стальные ворота кладбища с черной надписью «Собор Святого Стефана», рядом с которыми стояла деревянная скамья, почти белая от влаги и ветров, повернутая к старым надгробиям и океану.

– Что это там? – прокричала Софи в ухо Сэму, указывая на фонтаны на поверхности воды.

– Киты.

– Киты?!

– Да, всякие. Горбатые, полосатики, финвалы. Причем финвалы после синего кита самые большие. Они все у нас тут живут. Особенно на юго-западном берегу. Кашалоты, косатки. Дельфины. Здесь настоящий китовый рай.