Лежал бы и смотрел на просвечивающую в свете торшера нагую красу и  тонкую линию губ, упершись подбородком в плечо вечерней вязкости. Наверное, мой напор утомлял бы лязганьем. Она молчала. Приподнял подол, равнодушно провел ладонью по бедру. Ты устала и я устал. Что-то случилось? Она не ответила, а я не спросил.

Совместное пение, как обмен энергией. Спасительный выход. Петь дуэтом с близким человеком приятно. Поэтому-то пели. Были ли счастливы?  Казалось. Я-то счастлив до полного безразличия к окружающему , а вот она не знаю. Мы с ней разные. Она только на вид стабильная, я же, наоборот, только для вида мечусь. Ирония в наших отношениях испарилась оттого, что никто из нас не придавал ей  значения. А зря. Хотя все равно это от нас не зависит. Оттого что ирония даже важнее, чем энергия секса, липнущая к разогретым мышцам. Процесс познания вносит свои коррективы. Любовь это когда хочется рассмешить, чтоб потом затащить в постель! А когда не хочется, значит не любовь, а просто секс. Иногда мерещится, что живу совсем не с тем человеком, которого когда то полюбил, и становится себя жалко, от того что ее не бросишь, и новую еще поищешь и не  найдешь.

Ирония – это желание развлечь. Ирония – это воздух любви. Нет иронии – нет воздуха, и любовь умирает от асфиксии. Туда ей и дорога.  Ее прожигает кумулятивная ругань и предательство.

Еще недавно умирал от каждой выкуренной сигареты – так  становилось плохо. А сейчас умираю, но только от ее неожиданного равнодушия. А с курением , в тысячный раз не выдержал месячного периода. Почувствовав себя сильно оздоровившимся раззавидовался и прикурил по пьянке. И понеслась. Но, впрочем, это неважно, важнее не соперничать между собой в нехорошем и желательно не видеть ее заплаканной из за себя, пустое, но грешен,  случается, иногда аж убить хочется, дураку.