Некоторые даже боялись.Андрей пришёл, как и вчера, один. Сел за свою парту, не обернувшись ни на кого. Учителя начинали к нему привыкать. Ученики – нет. И Мирон, молчун, который обычно просто стоит сзади – «для веса».На третьем уроке, во время перемены, к нему подошли трое. Артём, здоровяк из десятых, из тех, кто вечно командует. Славик, его тень, остряк с подленьким прищуром. Ты чё – особенный?Артём ударил по парте кулаком. – Слушай, ты чё за тип вообще? С улицы зашёл – и сразу «все на цыпочках». У Славика дрогнула бровь.Андрей поднял глаза. Тихо. Беззлобно. Просто посмотрел. – Он молчит. Типа крутого включает, – фыркнул Славик. – Говорят, в городе он типа в дурке лежал. М?

– А может, вообще не человек, а? – усмехнулся Артём. – Или святой, ага. Только святой, который смотреть умеет так, будто ты уже под землёй. Ну?

Только глаза его, холодные, будто вгрызались в реальность. Он смотрел внутрь них, а не на них.Андрей всё ещё молчал. И тогда Мирон, тот самый молчун, вдруг резко шагнул ближе и схватил Андрея за ворот куртки:

– Слушай ты, чёрт с улицы, хватит выёживаться!

Андрей медленно, почти лениво поднял руку – и прикоснулся двумя пальцами к запястью Мирона.Остальные замерли. В классе повисла густая, липкая тишина, хотя за дверью шумела перемена. В этот миг Мирон всхлипнул.

– Он… он… он горячий! – крикнул он, держа руку. – Как печка, сука, как огонь!Резко отскочил. – Чё несёшь? – Славик дернулся к нему.

– Серьёзно! Я будто в угольную яму сунулся! – Мирон испуганно дышал, смотрел на Андрея, отступая. – Его глаза… они не моргнули ни разу!

Андрей сидел спокойно. Даже не вздохнул. Он только тихо сказал:

– Не трогайте меня. Во мне нет злобы. Но есть кое-что хуже.

У Славика в ухе будто звенело. Артём хмурился, пытаясь придумать, как ответить, но слов не было.Трое стояли, не зная, что ответить. В этот момент прозвенел звонок, но они не сдвинулись. В коридоре пролетел ветер. Хотя все окна были закрыты.

Позже, за школой, Славик закурил, и сказал дрожащим голосом:

И всё небо как будто загудело.– А я вчера видел, как он на перемене смотрел в небо. Артём не пришёл домой до ночи. Его нашли в овраге – он стоял по колено в воде, и шептал какое-то имя, которое никто не мог разобрать.Мирон молчал. Он прятал обожжённую кожу на запястье под рукавом.

Третий день выдался сухим, но холодным. В воздухе чувствовался металлический привкус, как перед грозой, которой не должно быть в эту пору. Над селом кружили вороны – много. Слишком много.

Но трое из класса – Артём, Славик и Мирон – не оставили это просто так.С утра Андрей пришёл, как всегда, молча. Учителя почти перестали его замечать. Он будто скользил вне внимания, вне времени. Артём пришёл с новым настроем. Без шуточек. Он шёл, как к делу.

Закрытая дверь. Тусклый свет.На большой перемене они перехватили Андрея в коридоре между спортзалом и старым блоком, где редко ходили другие. Артём схватил его за плечо:

– Слушай сюда. Мы не боимся тебя. Хватит строить из себя проклятого. Устроим тебе экзорцизм, если надо.

Славик добавил, смеясь:

– Ага. Сейчас покажем тебе, кто тут в аду будет.

Он выпрямился. Посмотрел.Мирон молчал, но в руках у него была палка – просто, «на всякий случай». Артём отвёл руку и ударил Андрея в живот. Сильно. Тело подростка согнулось, но он не упал. И в этот момент коридор изменился.

С потолка потёк чёрный конденсат.Свет тускнел. Шум школы ушёл, будто был выключен. Окно затянуло инеем, хотя снаружи не было морозно. Андрей посмотрел на них. В его глазах – не боль, не страх, не гнев.

– Я не зову тьму. Но она знает, где я.