С этими словами он поцеловал ее. Когда Ричард ушел, Джулия открыла медальон. Она не ошиблась в своем предположении – внутри обнаружилось место для маленькой фотографии. Удивление Джулии вызвало то, что на обеих створках медальона были выгравированы ее инициалы.

– Не слишком это хорошо выглядит, братец, – признался Генри. – Не важно, что сказала в тот вечер Эмма. Это выглядит не слишком хорошо.

– Спасибо за совет, мистер Эйнштейн, – проворчал Майк.

– Позволь дать тебе еще один.

– Еще один совет?

– Прежде чем соберешься что-то сделать, хорошенько все продумай и составь какой-нибудь план.

– Какой такой план?

– Не знаю, но на твоем месте я составил бы хороший план действий.

– Какая красота! – восхищалась Мейбл, рассматривая подарок Ричарда. – Да уж, он тобой увлекся всерьез… Можно мне примерить?

– Конечно.

– Судя по всему, – заметила Мейбл, – работа ручная, медальон делался на заказ и не в нашем городе.

– Неужели?

– Уверена. Но не это главное. Главное то, что ты выяснила о Ричарде Франклине кое-что важное.

– Что же именно?

– У него неплохой вкус.

Мейбл выпустила из рук медальон, и Джулия почувствовала, как он прикоснулся к ее коже.

– Теперь нужно подобрать пару фотографий, чтобы поместить их сюда.

Глаза Мейбл лукаво сверкнули.

– О, дорогая, хватит ходить вокруг да около. Я, конечно же, не стану возражать, если ты поместишь в медальон мою фотографию. Для меня это будет большая честь.

Джулия рассмеялась:

– Спасибо, дорогая Мейбл, за разрешение. Именно о тебе я и подумала.

– А как же иначе! А еще фотографию Сингера, верно?

При упоминании своего имени Сингер поднял голову. Он стоял рядом с Джулией с тех пор, как она вернулась в салон. Джулия ласково погладила пса по спине.

– Придется отойти на добрую сотню ярдов, чтобы такой великан влез в кадр.

– Это точно, – согласилась с ней Мейбл. – Интересно, он уже перестал расти?

– Понятия не имею. Честно говоря, Сингер просто сводит меня с ума. Я постоянно на него натыкаюсь, куда бы ни пошла. Ходит за мной как привязанный.

– А как он ведет себя с Ричардом? Я имею в виду дома.

– Так же, как и здесь, – призналась Джулия. – Глаз с него не сводит, но уже не рычит, как тогда, в первый раз.

Сингер заскулил, причем так тоненько, что невозможно было поверить, что подобный писк издает такой гигант.

«Хватит жаловаться, – как будто говорил он. – Мы же с тобой прекрасно знаем, что ты любишь меня независимо от того, как я себя веду».

«План, – подумал Майк. – Нужен план». Он провел рукой по щеке, не осознавая, что оставляет на лице маслянистый след. Генри прав. Впервые в жизни он подсказал дельную вещь. План – как раз то, что сейчас нужно.

Впрочем, вскоре Майк понял: гораздо проще сказать о необходимости плана, чем взять и составить его. Особой склонностью к планированию Майк никогда не отличался. В его жизни все получалось как-то само собой, он просто плыл по течению подобно пробке, бездумно прыгающей на гребне волны. Чаще всего Майк бывал доволен жизнью и собой, даже если в какие-то моменты не слишком ладилась его карьера музыканта и художника.

На сей раз ставки оказались выше, и настало время выложить карты на стол. Нужно либо рискнуть, либо покорно отойти в сторону. Время выбора. Пора действовать, более удобного момента уже не представится. Без риска не бывает победы. Нужно лишь сказать себе: «Начали!»

План.

Проблема заключалась в том, что Майк совершенно не представлял, с чего начинать. Раньше он был славным парнем, добрым другом, человеком, на которого можно всегда и во всем положиться. Он ремонтировал ее машину и играл в тарелочку-фрисби с Сингером, был рядом первые два года после смерти Джима, успокаивал Джулию, когда она плакала… Похоже, все это для нее ровным счетом ничего не значило.